Сибирские огни, 1981, № 5

«В ПАМЯТЬ О НАШИХ РАЗГОВОРАХ...» 157 человека, натолкнула очень давняя встреча именно с этой маленькой женщиной, о ко­ торой я так и не знаю, жива ли она сейчас или нет... — Валя Тимофеева?.. Может быть, и она слышит нас... — Я так хочу, чтобы она была жива. С того первого выступления на «Вече­ рах» Константин Михайлович стал постоян­ ным участником нашего круглого стола. Слушатели очень любили это общение с ним, присылали вопросы, фронтовые воспоминания, которые могли бы быть полезными писателю в его работе над ро­ маном, без конца требовали новых и но­ вых встреч. В обширной почте обратило особое внимание письмо из Ленинграда с прикле­ енной к нему фотографией военных лет: статный, очень веселый гвардии старший сержант, кавалер двух орденов Славы, ор­ дена Красной Звезды и боевых медалей, снят перед началом парада Победы. Это автор письма. Но, видимо, разволновав­ шись от дорогих сердцу воспоминаний, он забыл поставить свою подпись под пись­ мом. «Мысленно я возвращаюсь к прошлым дням войны,— пишет гвардеец,— когда я, как и миллионы моих соотечественников, впервые прочел и запомнил на всю жизнь стихотворения Константина Симонова «Жди меня» и «Ты помнишь, Алеш а, дороги Смо­ ленщины...» Стихи Симонова в те годы, как добро­ вольцы, влились в боевые ряды. Мы нахо­ дили вырезки из газет с этими стихами у погибших товарищей. Никогда не забыть, когда мы хоронили друзей после боя под городом Луковом: над братской могилой раскаленной проволокой выжгли имена погибших, а на другой стороне самодель­ ного обелиска первые строки симонов­ ских стихов «Жди меня». Стихи Симонова на фронте подчас за­ меняли друга, повторялись в солдатских письмах, их часто читали перед атакой. Пусть все это будет реляцией от живых и мертвых на автора стихов...» Что может быть ценнее и дороже тако­ го народного представления писателя к награде! На очередной встрече, когда мы сидели в студии с уже включенным микрофоном, я, неожиданно для Симонова, прочитал это письмо, заканчивавшееся просьбой гвардейца прочесть для его боевых това­ рищей любимые стихи. Небольшая пауза... Симонов посмотрел куда-то мимо меня, очевидно, справляясь с волнением, а потом с такой силой и страстью начал читать, что и у меня пре­ дательски заблестели глаза. О таком же своем состоянии в те минуты написали нам потом и многие слушатели. Это неправда, что по радио ничего не видно. Все видно, и даже каков человек, говорящий с тобой. И я уверен, что мил­ лионы читателей после этих встреч еще больше полюбили Константина Михайло­ вича, ибо волны эфира несли обаяние его личности, соединяли сердца. Прошло около двух лет. Как-то я сидел у Симонова, просматривал его фронтовые дневники и по предложению писателя вы­ бирал фрагменты для нашей программы. — Да, знаете,— вдруг вспомнил хозяин дома,— а у меня большая радость. — Так поделитесь. — Вот это-то я и хочу сделать.— И Кон­ стантин Михайлович протянул мне не­ сколько машинописных страничек — ко­ пию какого-то письма.— Помните, в самой первой передаче мы говорили о прототипе «маленькой докторши»... — О ... Вале Тимофеевой? — Верно. Нашлась она. — В самом деле?! Тут надо сказать, что, гЬтовя к печати свои фронтовые дневники, Константин Ми­ хайлович сопровождал записи, сделанные на фронте, комментариями о дальнейших судьбах встреченных им в начале войны людей, когда удавалось разыскать их сле­ ды. И вот нашлась Валя Тимофеева. — В архиве среди сотен тысяч личных дел,— рассказывал Симонов,— личного д е­ ла на военврача Валентину Владимировну Тимофееву не оказалось. Тогда я обратил­ ся к своим товарищам — саратовским ж ур­ налистам. Сообщил им имевшиеся у меня данные, и в неправдоподобно быстрый срок, буквально через три дня, Валентина Владимировна нашлась. Оказалось, что она живет в Риге со своим мужем, подполков­ ником запаса, и тремя детьми. Старший из них, которого она, уходя на войну, ос­ тавила четырехмесячным «лялькой», уже успел вернуться с действительной службы в армии. Хочу привести часть письма, ко­ торое В. В. Тимофеева прислала мне: «Не буду многословной, но отвечу на Ваши вопросы. Вы правы: в 41 году о су­ ществовании очерка обо мне, конечно, я не знала, да и не могла знать, так как шесть месяцев не имела связи с Большой землей. После встречи с Вами наша группа со­ единилась іс остатками 110-й стрелковой дивизии полковника В. А . Хлебцова. Пробовали прорвать кольцо окружения, но безуспешно. Полковник Хлебцов орга­ низовал партизанский отряд и возглавил его. В составе этого отряда была и я в ка­ честве врача-бойца... У нас были немецкие автоматы, ручные пулеметы и даже пуле­ мет «максим». Это позволило нашему отряду осущ ест­ вить ряд удачных операций. Как-то мы уз­ нали, что немцы собираются перегонять пленных из деревни на станцию. Ребята устроили засаду и, когда колонна втяну­ лась в этот район, открыли огонь по кон­ вою, а пленные бросились врассыпную — часть пошла к нам в отряд, а более сла­ бых посадили на подводы и отвезли в глу­ хие места, куда немец боялся вообще по­ казываться. В этом бою потерь мы не име­ ли, но не всегда проходило так гладко. Были случаи, что из разведки или с зада­ ния люди не возвращались, их находили убитыми или повешенными. Однажды я пошла на связь в село, за­ шла к жене партизана, местного учителя.