Сибирские огни, 1981, № 5

148 Л. БАЛАНДИН гедия, что здесь и тени комедийного нет. Вот ведь как! О казывается, у моей трак­ товки был столь могущественный предше­ ственник. Тем больше оснований мне гор­ диться своим «открытием»! Брожу по Москве, стараюсь забираться в старинные ее уголки, напитаться ее д у ­ хом, чтобы понять — действительно ли «ед­ ва другая сыщется столица, как Москва». Что же привлекало так в XIX веке иност­ ранцев, устремлявшихся сюда «на ловлю счастья и чинов», составлявших «учителей полки», этих «побродяг», которых брали «в дом и по билетам»? Белинский писал о не­ повторимом очаровании бестолковой Мо­ сквы, утверждал, что не Петербург при­ езжали смотреть из-за границы, а именно Москву, выстроенную криво-косо, пора­ жавшую глаз бесчисленными контрастами. Теперь, конечно, контрастов неизмеримо больше, потому что рядом с деревянными развалюшками, старинными кирпичными особняками вознеслись высотные дома. Случайно дошел как-то до английской церкви и обмер. Какое величие готики! Все линии стрелами уходят в небо, В про­ светах декоративных окон багровел закат, каждой деталью постройки, каждой ба­ шенкой, каждым шпилем это могучее со­ оружение зовет к богу, властно требует отрешиться от мирских мытарств. А совсем недалеко расположилась немецкая кирха, построена она в стиле северной готики. Но рядом с английской церковью она про­ игры вает— все кажется приземистым, кря­ жистым, видать, немецкий бог крепко уселся толстым задом на землю . Съездил в Кусково и долго ходил по за­ лам старинного шереметьевского особня­ ка, заглядывал в пристройки, интересовал­ ся, где была конюшня, откуда местному Молчалину подавали коня. 9 апреля. Наконец-то получил доступ к мхатовским материалам. В м узее МХАТа мне показали уникальную вещь — каран­ дашную запись экспликации Немировича- Данченко к постановке «Горя от ума» 1937 года. Был поражен', что экспликация, как и многие другие материалы Немировича, до сих пор не изданы. Это уж совсем ра­ сточительно — хранить такие драгоценно­ сти в единственном рукописном экземп­ ляре. В экспликации бездна ума, глубочайшего знания обычаев дворянской Москвы, эти­ кета, множество тонких толкований текста комедии. Но основная мысль постановки в какой-то мере традиционна, хотя и от­ личается от первоначальной. «Очень трудно было находить актера, который мог бы быть влюбленным и в то же время интеллектуально зрелым чело­ веком,— говорил в своем вступительном слове Немирович-Данченко.— Он должен быть горячо влюбленным, настолько влюб­ ленным, что все его настроение по всей пьесе идет от этого переживания влюб­ ленности, от разочарования, раздражения, во время которого он и вскрывается, как яркий проповедник свежих идей. Это мне­ ние, которого я держ усь до сих пор, не колеблясь...» *. Как видим, концепция «го­ ря от любви» по-прежнему еще очень сильно звучит в этом высказывании. 12 апреля. Сегодня свою экспликацию «Верности» защищал стажер В. Это как раз тот самый режиссер, которого Охлоп­ ков представил труппе в качестве поста­ новщика спектакля на сцене театра М ая­ ковского. Такое обстоятельство вызвало наш особый интерес к сообщению. С луш а­ ли мы — муха пролетит. Но п о -м ер е чте­ ния все чаще переглядывались и все боль­ ше нарастало наше недоумение. Надо сказать, что после того, как я уз­ нал, что трагедия Ольги Берггольц вклю ­ чена в репертуар театра, то не поленился перечитать все написанное об этой пьесе. Все писавшие о «Верности» отмечали глубокий философский замысел и мону­ ментальную эпичность трагедии. Но Берг­ гольц и здесь по преимуществу — лирик... «Верность» — это трагедия о народе. Что-то древнее, русское, новгородское есть в том, что все действие происходит на площади. Символ — колодец, из кото­ рого не может напиться предатель, сим­ в о л— храм Диониса, на котором фашисты воздвигли бетонные укрепления. П ослед­ няя часть трагедии — апофеоз победы. Солнце, трубы, счастье. Но война еще близка. Раны продолжают кровоточить. Суровое, мужественное, трагедийное про­ должает оставаться господствующим» 2. Вот круг идей, философ ских по своей сущности, которые единодушно отмечала вся критика, несмотря на некоторый раз­ нобой в оценках художественны х досто­ инств трагедии. Но ничего этого не было и в помине в экспликации, представленной Охлопкову. Режиссер задумал создать произведение, направленное против войн вообфе. «Д о ­ лой войну, которая разлучает матерей с сыновьями, невест с женихами, жен с мужьями! Долой войну, которая заставля­ ет делать жестокий выбор м ежду лю ­ бовью и долгом!» И т. д., и т. п. Д алее фантазия В. работала «под Охлопкова». Он ввел, конечно же, дорогу через зал и наметил ряд «режиссерских» (пантомими­ ческих) сцен, когда звучала лишь м узы ка, а не текст трагедии. Особое внимание бы­ ло обращено на некий символ (как будто сама Берггольц недостаточно их намети­ л а !)— в глубине зала на «дороге» в лучах прожекторов должна была появиться «ф а­ шистская гидра». У «гидры» три ноги, две головы в касках с рогами тевтонов, четы­ ре руки, которые, извиваясь, создавали бы подобие свастики. «Гидра» встречалась с героем пьесы и прошивала его пару раз из автомата. А тот, бессмертный и без­ оружны!}, все шел и шел на «гидру» и в конце концов побеждал ее. В другом ме-1 1 Стенограмма речи В. И. Немировича- Данченко перед юбилейной постановкой 1937 года. Архив музея МХАТа. 1 П. П а в л о в с к и й . Стих и сердце. Л., 1962.