Сибирские огни, 1981, № 5

В ТЕАТР ВЛЮБЛЕННЫЕ 137 «Пять вечеров» Володина. Об этом дра­ м атурге сейчас много говорят и спорят. Аникст утверждает, что 50-летие Володи­ на будет отмечать вся страна, что именно он по-новому взглянул на проблему «лич­ ность и общество». Если для нас привыч­ ным было решение этой проблемы по Маяковскому (личное подчинено общест­ венному), то Володин — антипод. Он как бы говорит своими пьесами: «Да, я люб­ лю и не могу ни работать, ни жить, пока не решу свою личную проблему, и ника­ кая общественная жизнь не заменит мне личной». Причем эта позиция, уверяет нас Аникст, никак не расходится с тем, к че­ му призывает партия. «Ибо партия нам сказала — наше общество отнюдь не по­ давляет личное, но стремится к макси­ мальному удовлетворению личных по­ требностей. Партия за органическое со­ четание личного и общественного. И вот новая драматургия Володина и Штейна отстаивает эту идею. Да, наш народ побе­ дил фашизм, это великое завоевание. Но остались безутешные вдовы, осталось го­ ре, несчастье, слезы. И это не от того, что наш строй плох, а просто— жизнь есть жизнь. Ведь как бывает в жизни? Когда человек только вступает в нее, он слышит правильные вещи: «Нельзя лгать». Но про­ ходит время, и он убеждается, что лгать приходится, например, безнадежно боль­ ному человеку. Таковы сложности жизни. Человек слабый перед этими сложностями пасует, а сильный понимает их и проходит через все трудности закаленным. «Не за­ крывай глаза на противоречия жизни, д у ­ м а й !»— вот что должна давать нам лите­ ратура и искусство. Вот этим призывом к активности и наполнена драматургия Во­ лодина. Его позиция — не пессимизм», так говорил нам Аникст. И вот спектакль. В центральной роли Толмачева. Хорошая она актриса! Уоеж- дает каждым словом, поступком. Очень достоверны и ее партнеры. Но чем убе­ дительнее исполнение, тем ярче просту- пает главная мысль пьесы Володина. «Ес­ ли я брошу завод, специальность, если простым шофером поеду куда-нибудь на стройку, разве ты перестанешь меня лю ­ бить, разве что-нибудь изменится в твоем отношении ко мне?» — примерно эту мысль высказывает герой пьесы. На что его любимая, воспитанная в духе уваже­ ния к общественному долгу, к труду, к призванию человека, в тревоге за его бу­ дущ ее восклицает: «Что ты! А твое дело, твоя специальность?!» При столь противо­ положных взглядах на жизнь любовь ге­ роев обречена. Кто же прав — Саша или Тамара? По Володину, и спектакль это подтверждает, прав Саша: «Люби в чело­ веке человеческое вне зависимости от его общественного лица, от той пользы, кото­ рую он приносит людям». Мой спутник Горя Манжиев недоуме­ вает: — Он что, этот Саша, летун, что ли? Словечко-то ведь какое вспомнил — вре­ мен тридцатых годов. У Манжиева любопыт­ ная судьба. Еще мальчишкой он снялся в любимом всеми ребятами 30-х годов филь­ ме «Гайчй» в заглавной роли. Потом много играл в своем калмыцком театре, получил звание заслуженного артиста РСФ С Р , и вот теперь перешел на режиссуру. Ему, воспитанному в эпоху первых пятилеток, Сашина мораль непонятна. Впрочем, я ви­ жу хитринку в его глазах. Это его обыч­ ная броня, в которую он прячется, когда хочет показаться простодушнее, чем есть на самом деле. Он знает, что я его давно раскусил, и играет со мной свою роль по привычке. Но вмешаем в спор Охлопкова. Инте­ ресно, что он скажет о драматургии Во­ лодина, он, самый публицистичный режис­ сер советского театра. На наш вопрос он ответил: — К Володину я отношусь самым поло­ жительным образом. Считаю одним из са­ мых талантливых драматургов. Володин берет морально-этические проблемы и ре­ шает их сегодня так, как они могут быть поставлены в будущ ем , лет через 10— 20 1. Конечно, хорошо, если бы он сумел вот так же убедительно показать и современ­ ных нам людей. Караганов, критикуя Во­ лодина, делает это умно, он умный кри­ тик, и я с ним согласен — хорошо бы по­ желать Володину говорить о тех, кто делает жизнь. Когда полк идет в наступ­ ление, всегда есть два-три труса. Но ведь город взят! Зачем же писать об этих двух трусах? В Братске и на целине были уж ас­ ные вещи. Но Братск-то построен, целина распахана! Кто же атаковал, кто победил? Зачем же драматурги пишут о бандитах и хулиганах? Что же — люди раздвоены: днем строят, а ночью грабят и раздевают? Писать нужно о главном. А главное — это раскрыть смысл борьбы. Вот Гаганова, ко­ нечно, не без борьбы с окружающими и с самой собой пошла в отстающую брига­ ду. Это все равно как если бы мне пред­ ложили ехать поднимать Барнаульский ТЮ З. Почему же я не еду туда, почему найду тысячу причин, чтобы не поехать? А вот Гаганова прошла все стадии этой борьбы. Вот пусть драматурги об этом и пишут. Весенняя сессия первого курса режис­ серского факультета, руководимого Гон­ чаровым, закончилась вечером этюдов. Андрей Александрович все больше прив­ лекает своей продуманной и четкой про­ граммой в работе с актером. В глазах на­ ших ребят он предстает чуть ли не клас­ сиком действенного анализа пьесы и роли. Я тоже ходил к нему на репетицию в те ­ атр на Малой Бронной. Сел потихоньку в глубине зала, но он меня все же узрел и послал помрежа спросить — кто таков и по какому праву. И только тогда успокоился, когда узнал 1 Когда через 17 лет после этой беседы я увидел на экране володинские «Пять вече­ ров» с Гурченко и Любшиным в главных ролях, то убедился, насколько прав был Охлопков! Действительно, моральная проб­ лема ожила для наших дней, причем совер­ шенно исчезла тема противопоставления чувства долгу.