Сибирские огни, 1981, № 5

В ТЕАТР ВЛЮБЛЕННЫЕ 133 роль Лёли, Интересно, как она отзовется о спектакле ленинградцев? Спектакль выстроен умно, тонко, отде­ лан до мелочей. Но нет в нем страсти, за­ пала, что так подкупает в несколько взъе­ рошенном, с «переборами» выразительных средств «Океане» Охлопкова. Очень не любит, по-видимому, Товстоногов массо­ вых сцен, ни одной не оставил. А Охлоп­ ков, наоборот, всегда стремится к массо­ вости, к монументальности зрелища, раз­ ница огромная! А ктеры играют хорошие — Кирилл Лав­ ров, Сергей Юрский, Виталий Полицейма- ко. Но играют они очень сдержанно, кор­ ректно. У меня создалось впечатление, что вновь, через полтора столетия, завя­ зался старинный спор — Москва и Петер­ бург, Мочалов и Каратыгин. А теперь — Охлопков и Товстоногов. Своими сообра­ жениями я поделился с соседкой, зритель­ ницей, как я успел убедиться, экспансив­ ной. Фетисова ответила, что со мной не согласна, что спектакль ей нравится без­ условно, что в их театре он идет несрав­ ненно хуж е, а уж о сравнении с «Океа­ ном» Охлопкова она вообще не хочет говорить. Вот ведь как могут разойтись мнения в искусстве... 23 марта. Сегодня в театре Маяковского генеральная репетиция «Современных ре­ бят», предшествующая генеральной со зрителем. Охлопков пришел к самому на­ чалу и безотрывно смотрел, все время что-то записывал на листке, меняя очки на бинокль. Свет за столиком не зажигал. Репетиция шла вяло. Все затянуто в этой и без того бездейственной пьесе. Хотя все предыдущие предложения Охлопкова вроде бы учтены. Мизери играет теперь знаменитость, лауреата Международного конкурса, бывшую солистку Большого те­ атра. Для нее потеря голоса — факт не только личный, но и общественный. Мар­ цевич стал уморительно заикаться «на согласных» — тянет звук «з-з-з» перед словом, в котором ни одного «з» нет. По­ лучается впечатление, что человек старал- ся-старался произнести нужное слово, а потом понял, что все равно ничего не выйдет, махнул рукой и обошелся первым попавшимся, Сцена теперь точно разделе­ на на две части — с одной стороны «Го­ род», с другой — «Тайга». Действие часто бывает, как и предлагал Охлопков, «запа­ раллелено». Николай Павлович вмешался только в финальную сцену, сократил паузу, заста­ вил Овчинникову быстрее выбегать и гром­ че сообщать о приезде их школьного учи­ теля. Затем потребовал, чтобы Евгений Лазарев в самом конце выбежал на сере­ дину сцены, приостановился и заключил Маришку-Овчинникову в объятья. Полу­ чилось эфф ектно , молодо и горячо, здесь обязательно вспыхнут аплодисменты. Свет­ лане Мизери Охлопков ничего не сказал, но зато поцеловал ей руку. 8 заключение: — Поздравляю всех. Очень хорошо. Иг­ райте во славу нашего театра! Начались лекции Александра Абрамови­ ча Аникста. Известный по многочислен­ ным работам в области английской лите- ратуры и театра, он прославился как круп­ нейший шекспировед. На занятия он приходит в окружении почитательниц —* студенток театроведческого ф акультета, приходит бледный, томный, устало-небреж ­ ный, напоминая оперного тенора-душку. Вяло и невыразительно начинает он свои удивительные истории про Шекспира, про его время. Так продолжается до той поры,' пока кто-нибудь из нас не задаст ему ка­ верзный вопрос. Тут Аникст преобража­ ется, его просто не узнать — становится горячим оппонентом, с азартом до казы ­ вает свою мысль. В эти минуты он погру­ жает нас в эпоху Шекспира, в эпоху ти­ танов. Все огромно, Яростно, противоре­ чиво в ту эпоху, когда рушились вековые устои, когда миллионы оказались без кро­ ва, без работы, когда гибли целые классы. Вместе с нашим «гидом» мы отправля­ емся на холм Тайберн, чтобы в толпе на>- рода посмотреть кровавое зр ел ищ е__ публичные казни. Мы отправлялись за го­ родскую черту, потому что туда были вы­ несены вместе с театром публичные дома, медвежьи травли с собаками, азартные петушиные бои. И только осознав всю м е­ ру соперничества, которое испытывал те­ атр, мы входили в знаменитый «Глобус», чтобы отстоять в партере три часа пред­ ставления. Какую же неистовую силу нуж ­ но противопоставить всем этим конкурент­ ным силам, чтобы в шекспировские вре­ мена держать публику в напряжении! Аникст свободен в своем рассказе о лю­ дях и событиях X V I века так, как если бы сам был очевидцем событий. Но он сво­ боден и в своих умозаключениях, опери­ руя огромным количеством сравнитель­ ных материалов, споря, доказывая свою точку зрения. Его рассказ о переводах, о проблемах, связанных с переводами,— ув­ лекательная история поисков, находок и поражений. Нам повезло, что мы имеем возможность общаться с этим замечатель­ ным знатоком, исследователем и полеми­ стом. Нам повезло и в том, что мы слушаем Бориса Владимировича Алперса с его рас­ сказами о драматургии Чехова. А кто у нас в стране лучше Григория Нерсесовича Бояджиева знает Мольера? На своих лекциях он академически сдер­ жан, лаконичен. Но дома, разбирая свои записи, вдруг обнаруживаешь, какая глу­ бина кроется за его афористичной фразой. Присутствовал в м узее имени А . А . Бах­ рушина на первом вечере из задуманного цикла вечеров в память выдающихся ху­ дожников сцены. Этот был посвящен Алексею Дмитриевичу Попову. Народу немного. Все разговаривают вполголоса, как будто рядом покойник. С любопытством поглядывают на Андрея Попова. Вечер открыла М. О. Кнебель. По­ том слово взял Д. В. Тункель, сотрудни­ чавший с Поповым* в ЦТСА.