Сибирские огни, 1981, № 5

подвиг во имя жизни 115 царский пир! А это что? Неужели вино? Настоящее? Все присутствовавшие засмеялись и объ­ яснили, что настоящая только бутылка, а содержимое и даже этикетка — чисто шут­ ливая подделка. Мы долго готовились к этому вечеру. От скудного пайка, который получали рус­ ские военнопленные, много не сэкономишь, да и ассортимент «по-царски накрытого стола» не блистал разнообразием. Картош­ ка в мундирах, бутерброды, намазанные тонким слоем маргарина, а вместо вина — «тэѳ», чай по-русски, а вернее, подкрашен­ ный кипяток. Весь осенний день и вечер 26 октября выдались на редкость мягкими, ласковыми и теплыми. Ярко светило солнце, а к вечеру над нашей «коробкой смерти» летали весе­ лые стайки стрижей, и мы с удовольствием наблюдали за ними, увлеченные быстрой изящной игрой птиц. Дмитрия Михайловича мы усадили в центре стола на почетное место. Симво­ лическое вино разлили по грубым лагер­ ным кружкам, и первый тост выпили за здоровье и благополучие именинника. Как сейчас помню его исхудавшее блед­ но-желтое лицо. Темно-карие глаза свети­ лись радостью, чуть подрагивали губы от нескрываемого волнения. После тоста возникла долгая пауза. В этот момент каждый из нас был в думах далеко отсюда. Осень 1942 года для нас и для наших войск на фронтах войны была, пожалуй, самым тяжелым временем. Ободренные первыми успехами, фашистские изверги по­ теряли чувство меры в отношениях к воен­ нопленным. Они изощрялись в издеватель­ ствах, выдумывая садистские пытки, упи. ваясь ими. Тех, кто пытался бежать, ловили и вешали на лагерных площадях перед строем, безоружных людей избивали по любому поводу и без всякого повода, били до тех пор, пока человек не умирал... Затянувшуюся паузу наконец прервал один из нас тихим безнадежным вопро­ сом: — Дмитрий Михайлович, скажите, что же это такое? Неужели конец? Неужели... __ Нет, не конец,— перебил его гене­ рал,— Это, пожалуй, только самое начало. Начало конца для фашизма. Сегодня я при­ нес вам приятную новость. Вот она. Из нагрудного кармана гимнастерки Дмитрий Михайлович вынул сложенный га­ зетный листок. Он не спеша развернул его, и мы увидели внизу, в правом углу газетки вырезанный прямоугольник. — Посмотрите,— продолжал Дмитрии Михайлович,— Все то, что было правдой, улетучилось в эту дырку. Газету мне дали сегодня в комендатуре. Такая газета с ды­ рой уже не первая. Здесь вырезана правда. Значит, там, на фронтах, у фашистов не все идет так, как бы им хотелось, и это, не­ сомненно, является приближением конца. Чем больше будет дырок в газетах, тем ближе конец войны!.. Налейте еще нашего символического вина, и давайте выпьем за нашу Красную Армию, за нашу победу! 8* Дружно сомкнулись кружки с «вином», и все повторили: — За нашу победуі Весь этот вечер Дмитрий Михайлович был весел и разговорчив. Сам он не смеялся, даже улыбался редко, но мы, слушая его, смеялись. Громко смеяться было нельзя, а удержаться — просто невозможно. Он много и интересно рассказывал, вспо­ миная смешные эпизоды армейской жизни. Ему было что вспомнить. Самое интерес­ ное в его рассказе было то, как он вместе с С. М. Буденным работал в комиссии по разработке новых уставов Красной Армии перед войной. Семен Михайлович Буденный предстал перед нами как живой, веселый, остроум , ный человек. Подражая Буденному, Дмит­ рий Михайлович говорил: — Раньше, в гражданскую, воевали как? Ну, скажем, соберет командир батальона или полка подчиненных, разложит карту, ткнет пальцем и отдаст приказ: «Наступать будем вот сюда, где больше написано». В конце вечера Дмитрий Михайлович ска­ зал: — Дорогие друзья. Война приняла за­ тяжной характер. Нам нужно крепиться и бороться. Да, именно бороться, чтобы вы­ жить назло врагам, дожить до дня Победы. Тем, кому позволят силы и здоровье, сове­ тую бежать из плена, потому что до конца войны еще далеко. Используйте все, что возможно для борьбы в наших условиях. Поверьте мне, друзья мои, Москвы, Ленин­ града, Сталинграда фашисты не возьмут никогда, я в этом твердо убежден. Мы по­ бедим! В Берлин... В конце 1942 года, после очередного вы­ зова в комендатуру лагеря, Дмитрий Ми­ хайлович, войдя в свою комнату, сказал мне: — Что ж, Александр Степанович, помо­ гайте мне собираться в дорогу. Меня уво­ зят в Берлин. Обещают обменять на плен­ ного гитлеровского генерала...— И доба­ в и л :— Посмотрим, что выйдет из этого... Сборы были недолгими. Вскоре явились два эсэсовца и увели генерала из госпи­ таля. Когда Дмитрий Михайлович скрылся за воротами, мы почувствовали себя в полном смысле слова осиротевшими, так близок и дорог был нам этот замечательный чело­ век. Жизнь в ревире стала невыносимо тяж е­ лой. По лагерю поползли слухи об уличных боях в Сталинграде, о том, что немцы вы­ шли к Волге... Питание стало еще хуже, смертность удвоилась. Прошел еще и такой слух, что офлаг и госпиталь скоро закроют и всех, кто еще может передвигаться, от­ правят в рабочие команды. Этот слух под­ твердился. В госпиталь больше не посту­ пали новые больные. Из лагеря партиями отправляли команды.