Сибирские огни, 1981, № 5

114 А Л Е К С А Н Д Р САНИН Потом положил мне руку на плечо и до ­ бавил: — А теперь идите и набирайтесь сил, о т. дыхайте. Я вышел из комнаты, не замочив ни тряп­ ки, ни рук. Мыть пол в комнате Дмитрия Михайловича удавалось, лишь когда его уводили в комендатуру. Он сердился и про­ тестовал против того, чтобы для него что- нибудь делали, старался все делать сам. Внешне он казался замкнутым, неразго­ ворчивым и даже угрюмым человеком, но это впечатление мгновенно рассеивалось, стоило заговорить с ним или обратиться к нему с вопросом. Подолгу и много Дмитрий Михайлович любил ходить, заложив руки за спину. Х о . дил по комнате, по коридору, а когда р аз. решали — по асфальту около здания госпи­ таля. В это время он оставался наедине со своими мыслями и мы старались не мешать ему. О многом мог думать этот человек с ми­ ровым именем ученого. По его книгам, учебникам учились во всех современных армиях. Пять войн пережил генерал, и ни в одной не был сторонним наблюдателем. Весь свой недюжинный талант, все знания и здоровье отдавал он Родине, партии комму­ нистов. Далеко отсюда, в Москве, оставалась его семья — супруга Лидия Васильевна, с кото­ рой вместе он прошел тяжелый путь сол­ дата и ученого. Там оставались трое его детей, которых он нежно любил. Он думал о Родине, о судьбе ее в это трудное время. И ходил, ходил до тех* пор, пока могли переступать отяжелевшие ноги. Иногда Дмитрий Михайлович заглядывал к нам, в комнату санитаров. Туда же соби­ рались наиболее надежные больные из па­ лат, и начинались задушевные беседы, в ко­ торых мы получали своеобразный идей­ ный заряд для продолжения жизни назло врагам, для продолжения борьбы без ору­ жия. На следующий день весь лагерь знал, о чем говорил накануне генерал. Лекарство для генерала Дмитрия Михайловича почти ежедневно уводили из госпиталя в комендатуру и при­ водили обратно под вечер. Измученным, уставшим до предела под­ ходил он к умывальнику и долго мыл руки. Казалось, он хочет смыть какие-то липкие пятна, приставшие к тонким исхудавшим пальцам, и никак не ототрет их. Вот и теперь, помыв руки, подошел к кровати, грузно опустился на нее, откинул­ ся навзничь в изнеможении. В неплотно закрытую дверь мы видели, что он лежит с открытыми глазами и не шевелится. О бес­ покоенные его состоянием, мы не решались войти к нему. Я все же отважился, робко вошел. — Что-нибудь случилось? — спросил он. — Ничего,— ответил я, стараясь скрыть волнение и растерянность.— Как вы себя чувствуете? — Очень болит голова. Мы знали и прежде, что Дмитрий Михай­ лович мучительно страдает от головной бо­ ли, но до сих пор он никогда и никому не признавался в этом. Таблетки, что присыла­ ли ему из лагерной санчасти, он не прини­ мал, потому что они не помогали. Нужно было достать более сильное ле­ карство. Но где его взять? Я отправился разыскивать Ерохова. Большой, костлявый, до страшного худой, с длинными руками, он без отдыха мотался из палаты в палату, сидел у изголовья «тя­ желых», что-то тихонько им говорил. Его, старшего лейтенанта Константина Нестеро­ вича Ерохова, звали просто Костей, и если что-то случалось, если нужно было что-ни­ будь предпринять, обращались не к врачам, не к начальнику госпиталя, а именно к Косте, потому что он мог и умел все, даже то, что представлялось не­ возможным. Он мог выпросить, убедить, успокоить, посоветовать, помочь, облегчить страдания. Он мог вступить в разговор с любым иностранцем. Он говорил с военно­ пленными поляками, югославами, францу­ зами и для всех находил какие-то понятные слова, но главное — обладал необыкновен­ ным языком жестов, так что понимали его буквально все. — Уж если Дмитрий Михайлович сказал сам, что ему плохо, если сам пожаловал­ ся,— встревожился Костя,— значит, худо дело. Надо идти к французам. У них и толь­ ко у них можно найти лекарство. Он каким-то образом пробрался в барак к французам, которые получали посылки, и принес аккуратный пакетик вместе с запи с. кой. Не могу вспомнить дословного перевода, который тут же, при нас, без труда сделал Дмитрий Михайлович, но хорошо помню, что в этой записке незнакомый француз на­ зывал нас* русскими братьями и был уверен в победе правды и справедливости. А Костя Ерохов, много позже, скромно признался, что лишь случайность помогла ему возвратиться живым с дорогим лекар­ ством для генерала. \ Именины за колючей проволокой Мы, санитары, знали, что 26 октября 1942 года Дмитрию Михайловичу исполнится 62 года, и решили отметить эту дату, начав подготовку заранее. Утром 26-го сообщили об этом генералу. Он был обрадован этим сюрпризом и изъ­ явил согласие прийти вечером в комнату санитаров, когда входные двери госпиталя закроет на ночь с наружной стороны наш «шеф», придурковатый унтер. Дмитрий Михайлович пришел в комнату санитаров, как только за дверью закрылся тяжелый засов. Он был чисто выбрит, под­ тянут и бодр. — Нуте-с, что вы надумали? — сказал он войдя.— О , да у вас и стол накрыт, как на