Сибирские огни, 1981, № 5

8 НИКОЛАЙ САМОХИН — Похоже, стреляют,— согласился отец и шагнул за сруб, словно хотел глянуть, кто это там балует. В тот же миг невидимая сила вырвала у него из рук топор, а один из сержантов, схватился за щеку и, приседая, тонко крикнул: «Мама!» — Бросай все! — всполошился отец.—Постреляют, как курей!.. Впервые он узнал тогда, что смерть может так вот обыденно ходить рядом и не караулить даже тебя специально, а просто шнырять около — невидимая и оттого, вроде, не страшная. И может она, не гля­ дя, зацепить тебя, если даже сам ты в этот момент ни на кого не зам'ахиваешься. В другой раз его чуть не застрелил незнакомый капитан, оказав­ шийся на учениях. Кто он был такой, откуда — отец не знал. Случилось это в тот день, когда им впервые дали в руки боевые гранаты. Кидать гранату надо было из окопчика, по грудь отрытого в снегу. Не очень удобная получалась позиция, но отец не волновался: кидать он умел. До этого тренировались они с березовыми болван­ ками, подогнанными по весу под боевые гранаты,— и его болванки летели дальше всех. У него свой способ был: ой не напрягал руку, а посылал ее вперед расслабленно и резко, словно бич раскручивал. Ру­ ка с зажатой гранатой, получалось, сама уже летела, готовая вы­ дернуться из плеча. Но в последний момент он раскрывал ладонь — и граната, кувыркаясь, взмывала вверх. ' • Молодежь на учениях его подзадоривала: — Вот батя щас запузырит дак запузырит! Ну-ка, батя, пока­ жи класс. И он запузыривал. Однажды чуть не зашиб до смерти своего земляка, экспедитора ОРСа «Алюминьстроя» Филимонова. Солдаты разбились на две кучки и перекидывали болванки друг дружке.Одни покидают, другие подберут — и обратно. Филимонов не досчитал одной гранаты (она еще была в руках отца), первым кинулся собирать попадавшие. Отец Почувствовал, что болванка летит в Фили­ монова, успел крикнуть: «Берегирь!» Лучше бы не кричал, тогда Филимонова всего-навСего огрело бы по спине. А он крикнул — Филимонов разогнулся,—и болванка угадала ему промеж глаз. < Отцу за этот случай ничего не было. Только лейтенант Козлов без улыбки сказал: — Эй, руцкай! Ты, видать, диверсант. Ты что мне солдат из строя выводишь? Вечером в землянку к отцу зашел Филимонов. Правая бровь у него была рассечена, глаз закрывал черно-синий кровоподтек. — Эх, руцкай, руцкай! — сказал он.— Что ж ты мне глаз не выбил? — Во! — изумился отец.— Подставься другой раз — я его тебе вы­ хлестну. Он думал, Филимонов шутит. Но Филимонов не шутил. — Что ж ты мне глаз не выбил? — тоскливо повторял он— Ведь чуток бы только тебе в сторону взять... ехал бы я сейчас домой. Отец тогда подивился: вот люди, а! глаза собственного ему не жалко. А через Несколько дней шел он по лесу. Оттепель была, капало с деревьев, снег лежал рыхлый, ноздреватый. Возле старого блиндажа отец увидел автоматчика. — Сторожишь кого, что ли? — поинтересовался он. — Проходи,— недружелюбно сказал автоматчик.— Проходи — не положено. Но потом сам окликнул отца.