Сибирские огни, 1981, № 4

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 75 хрюканье затихло, и в установившейся относительной тишине с каж­ дой секундой стало нарастать пыхтенье и чавканье, и вскоре весь сви­ нарник, будто превратившись в огромный паровоз, как бы понесся под уклон, задыхаясь и фыркая паром, суматошно чмокая поршнями —та­ ким оглушительным оказалось свиное застолье. И резкий голос Физки не мог перекрыть этот шум, лишь по ее губам я понял, что она отсыла­ ет меня домой на обед. Первым делом я побежал в кладовую, получить обещанную Оста­ повым пайку хлеба. Возле кладовой стоял Анталип, запряженный в водовозку, а в две­ рях кладовки, перекрыв весь дверной проем широченными плечами, с краюшкой хлеба в огромной волосатой руке, стоял и дружелюбно улы­ бался мне Петро Поляк: — Здорово, Ваньчша! Ты где запропал? — Здесь я, дядя Петро! Свиней, вот, пасу. — То добже, добже,—закивал Петро Поляк головой.—А я теперь буду воду возить в свинарник... да еще в контору, да еще в бригаду,— стал загибать он толстые пальцы,—да еще трактористам, да еще стро­ ителям, да еще кому... не знаю только и кому... И Остапову, вот, за пайку хлеба... Не люблю такую хреновую работу, Ваньчша. А я обрадовался. За те несколько дней совместной работы на бо­ роновании я как-то быстро и легко подружился с Петром Поляком, даже полюбил его, подсознательно угадывая в нем доброго и справед­ ливого человека. — Ничего, притерпишься, дядя Петро,—убедительно сказал я.— Свиней еще хуже пасти, а я вот уже притерпелся. И знаешь,—понизив голос, чтобы не услышал Остапов, сообщил я Петру,—у нас в свинар­ нике картошки навалом, печенки будем вместе печь. Петро коротко глянул на меня, ничего не ответил, лишь невесело усмехнулся и, усевшись в передок водовозки, поехал, заскрипев колеса­ ми: «Цоб-цобе». Я втиснулся в двери кладовой между косяком и углом стола, пе­ регораживающим вход, и стал ждать, когда Остапов, нарезающий и взвешивающий впрок на тарелочных весах пышные, аппетитно пахну­ щие пайки хлеба, обратит на меня внимание. Остапов поморщился от досады и, не взглянув на меня, раздражен­ но буркнул: — Кто там застит свет? Отойди! Я молчал и не шевелился. — Отойди, я сказал! —Остапов сбросил с весов очередную пайку хлеба на стол и взглянул на меня: —А-а, это ты, ноздря кобылья! Ну, чего здесь торчишь? — За пайком пришел. — За пайком? —вздыбил брови Остапов,—А ну, кыщ отсюда! Я тебе покажу паек! —И он привычно потянулся за костылем. — А утром сулил... иди, мол, паси только...—чуть не плача от оби­ ды, сказал я. — Ах, да! Погоди, яхни тебя,—вспомнил Остапов,—обещал, вер­ но. Он придвинул к себе лежащую на столе измызганную ведомость и стал ее читать, ведя пальцем сверху вниз, как будто знакомился с ней впервые: «...Терлякова... Тапля... Теп... Же... Фе... Ага... Шмак... Шма...Шра...» Шангина нет. Нет тебя здесь, видишь. — Вы же обещали. — Обещал, обещал! —быстро начал заводиться Остапов.—Прав­ ление решает, кому выдавать паек. — А вы обещали...