Сибирские огни, 1981, № 4

62 МИХАИЛ ШАНГИН Остапов опять на своем месте. И продолжается нудный разговор: — Ну, так что будем делать? Лизка не выдерживает, зло огрызается: — Ну, чего прилип, как банный лист?.. — Не горячись. Давайте так порешим... На правление я акт выно' сить не буду. Но при одном условии, что вы пойдете работать сви- нарками. —- Не, не, не,— встрепенулась Физка.—Даже и не думай. Лизка сердито дернула ее за рукав: — Помолчи! — и, обращаясь к Остапову, неожиданно сразу согла­ силась.—Пойдем. Не все ли равно, где работать. — Совершенно верно! — кивает головой Остапов, свертывая акт і вкладывая его обратно в блокнот.— Работать везде можно и нужно Сегодня же и выходите, взамен моих .старух. — Завтра. — Сегодня,— последнее слово за Остаповым. Пока здесь были сестры, Остапов не трогал меня, вроде бы и видел, но после их ухода все вновь возвращается к тому месту, на ко­ тором нас прервали... Дотянувшись до костыля, Остапов берет еп обеими руками и держит на весу, как пику. — Все еще здесь торчишь! Костыля в бок ждешь?! — И, прищурш один глаз, Остапов целится в меня костылем,— Я тебе покажу хмыря А ну, кыш отсюда! Я понимаю, что Остапов не ударит меня в конторе костылем (в дру гом месте он бы с удовольствием это сделал), вижу по его беспокоит косящему на дверь бухгалтерии взгляду, что просто пугает. Да и не са» я по себе здесь, а доставлен чуть ли не под конвоем. — Не домой к тебе пришел, а в контору,— говорю я Остапову, ста рательно выговаривая каждое слово, чтобы ненароком не сорваться ні беспомощный писк.— По вызову самой Левкиной! Остапов убирает костыль и, просунув голову в дверь бухгалтерии спрашивает: — Пелагея Абрамовна, здесь Шангинйхин парнишка к тебе. Вы зывали? — Зайди с ним ко мне,—глухо доносится голос Левкиной. Идем через бухгалтерию к председательскому кабинету. Я вперед# Остапов сзади не по-дружески подталкивает меня жесткой ладонь# в затылок. Кабинет у Левкиной небольшой, тесный. У единственного окна - голый однотумбовый стол, с двух его сторон — по стулу, в углу —и фанеры книжный шкаф, на нем давно смолкший радиоприемник — не питания. Сама Левкина, в строгом черном костюме, стоит у стола спиноі к нам, что-то торопливо складывает в большой черный портфель. Мі втискиваемся в кабинет, свободного пространства в нем очень мало, и( чтобы не упереться в Левкину, притормаживаю у порога, но сзади на пирает Остапов и тычет мое лицо в мягкий, приятно пахнущий духам# сделавшей полуоборот навстречу нам, бок Левкиной. — Отчаюга! — говорит мне Левкина.— Ишь как! Сразу и на рог председателя берешь... Она, прижавшись к противоположной стене боком, поворачиваете к нам всем лицом. Лицо у Левкиной белое, чуть припухлое, приятноі серые глаза в мелких лучиках морщинок, с темно-синими пятнами по ними, кажутся добрыми, голос тоже не показался злым. Пока ничег страшного в ней не нахожу. Во всяком случае, выглядит она не тако грозной, какой рисует ее деревенская молва... Нужно сказать, что, ка только Левкину избрали председателем колхоза, все три бригадир