Сибирские огни, 1981, № 4

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 31 Ну и чудная Ольга! Да моя мать никогда с полосы не уйдет, пока не добьется, сколько трудодней ей записали. И дома — их сразу уголь­ ком на стенку. А Ольга, значит, и на стене ничего не пишет... Я попал в бригаду, когда весенний сев подходил к концу. Остава­ лось допахать и засеять одно наше поле. Допахивали мы его с Ольгой одни. Лошадей Букина поставили на отдых — готовить к сенокосу, а са­ мого временно перебросили на ремонт телятника. ...Всю войну, и еще долго после войны, в нашем колхозе было так: одно поправляют, другое —разваливается. Рушились скотные дворы, свинарники, конюшни, клуни. И это неудивительно: все старело, под­ гнивало, а ремонтировалось кое-как, на живую нитку... Несколько лет спустя мне самому довелось немало потрудиться с топором в руках над нашими одряхлевшими постройками: устанавливать под падающие сте­ ны несчетные подпорки, скреплять железными скобами гнилые углы, из­ водить десятки гвоздей на каждую жердь, лишь бы как-то продлить срок отслужившим свой век строениям. ...Где-то ближе к обеду на нашу полосу поиехали бороноволоки — Якименко с Сорочонком. Мы допахивали ближний от бригады край по­ лосы, а бороноволоки начали боронить с другого края —от леса. Боро­ нить много легче, чем пахать, и для лошадей, и для ездовых. На пахоте кони всегда идут в упор. На бороновании лошади, впряженные в две легкие бороны, тянут их с небольшим усилием. И сами бороноволоки не месят, как пахари, землю ногами, а, усевшись верхом на одну из ло­ шадей, преспокойно катаются весь день на ее мягкой спине. Правление колхоза и бороноволокам запрещало садиться верхом на лошадей но бригадиры смотрели на это сквозь пальцы. Когда притомившиеся кони потребовали отдыха, мы выехали на кран полосы. Бороноволоки отдыхали, валяясь на своих ватниках. Паш­ ка Сорочонок еще издали замахал мне рукой: — Давай, Миха, к нашему шалашу... Если сказать правду, то Якименко я побаивался... Еще прошедшей осенью у нас из прясла огорода стали пропадать жерди. Каждое утро мать недосчитывалась двух жердей. Через несколько ночей (мать тогда временно не сторожила на свинарнике) ей удалось укараулить вора. Из окна избы она увидела, как какой-то человек снял с прясла две жер­ ди и поволок их по улице в сторону озера. Сама мать выйти на улицу не решилась —побоялась, что не догонит вора, спугнет только —и паз- будила меня. у Я вскочил и, полусонный, с трудом сообразив в чем дело, как спал так и выскочил на улицу в одном исподнем. Время было за полночь, на небе желтела ущербная луна и довольно явственно освещала идущего по улице человека с жердями под мышка­ ми. Догоняя его, я еще издали узнал вора —это был Якименко. — Стой, вор! Якименко не вздрогнул и не оглянулся. Он выпустил из рук жерди и спокойно продолжал идти к своему дому, даже не прибавив шага. Я подобрал жерди и отнес их.на место. Сперва я был несказанно дово­ лен тем, что мне удалось без особых усилий поймать вора и вернуть жерди. Но через некоторое время червь сомнения зашевелился ВО мне- а не трус ли я? Якименко был старше, крупнее и намного сильнее меня. А как бы я поступил, окажись на месте Якименко кто-то другой, слабее или рав­ ный мне по силе? Несомненно, что я надавал бы такому по шее!.. Зна­ чит, несмотря на то, что Якименко сильнее меня, я все равно должен был, если не ударить его, то хотя бы схватить за шиворот, пусть только пристыдить, посмотрев с презрением в его воровские глаза. Я не сделал и этого.