Сибирские огни, 1981, № 4

С НЕБА ЗВЕЗДОЧКА УПАЛА 17 наказания, он все равно стремится отдалить его насколько возможно. По такому пути пошел и я. Сашка вскоре ушел от нас, сославшись на то, что матери у них дома нет, а оставленные без надзора братья могут натворить черт те чо! А мы с Тузиком целый день слонялись по деревне. Стащили, по случаю, у проезжего зазевавшегося казаха кнут, выпро­ сили за него у Дениса Яковлевича несколько вареных картошин и крин­ ку простокваши. Сазану кнут был совершенно ни к чему, но такой уж сговорчивый и любопытный был старик; он взял у нас кнут, долго вер­ тел его в руках, оглядел и ощупал каждый ремешок, несколько раз лихо щелкнул им, весело засмеялся и, смотав, заткнул кнут под стреху сарая, откуда мы, уходя от Сазана, не преминули снова прихватить его с собой. У Дениса Яковлевича пробыли мы дотемна. Немного подъев и уютно устроившись на куче кострики от конопляной тресты, то дремали под жужжание Сазановой прялки, то слушали его побасенки и веселые припевки. Наш колхоз возделывал немного конопли и, вымачивая выдерган­ ную вручную соломку, получал из нее тресту. Сазан на ручной мялке перерабатывал тресту в куделю. Куделя из поскони шла на изготовле­ ние дратвы для шорных работ, вязок для мешков, но большая ее часть сдавалась государству в счет обязательных поставок; из матерки Сазан вил веревки. Днями он мял и трепал куделю, прял из нее пряжу, вил веревки, ночами — сторожил колхозных овец, которых загоняли на но­ чевку в грязный загон на задах сазановской избы. К детям Сазан отно­ сился приветливо. Целыми днями крутя пряжу на сделанной из дере­ вянных брусков вертушке, которая вращалась на железном стержне, вбитом в стену избы, Сазан ни минуты не молчал: или пел, или расска­ зывал, как он раньше проходил военную службу и какая была там строгая дисциплина, или философствовал, пытайсь разрешить самые злободневные проблемы. Сегодня он рассуждал на тему: «По какой та­ кой причине волки до сих пор дерут колхозных овец». Мы, прижавшись друг к другу, пригрелись на кострике и, не вникая в смысл, слушали в пол-уха рассуждения Сазана..* Домой я пришел в потемках. Мать, оставив на столе немного вареной картошки и глиняную поллитровую кружку снятого молока, давно ушла на сторожение. Я снял злополучную рубашку, засунул ее на самый низ сундука под лежащий на дне подклад от древнего бабушкиного пальто, съел оставленный ужин и, упав на деревянную скрипучую кровать, мгновенно уснул. Утром, вернувшись со сторожения, мать разбудила меня, и в нахлынувшей суматохе будничных утренних дел ей было не до рубашки. Подоив корову, мать приказала мне угнать ее в стадо, а сама тем временем стала готовить завтрак. Пока я гонял корову, немудре­ ный завтрак был готов. И мы, наскоро поев, побежали с матерью на колхозный огород, готовить землю под капустную рассаду. На старой нашей родине, после смерти отца, мы несколько лет же­ стоко голодали. Я как сейчас вижу, мать, веющую в ограде лебеду, ко­ торой мы питались: на старый положен, из высоко поднятого ведра, сы­ плются грязно-зеленые клубеньки лебеды, вместе с ними падают и раз­ бегаются в разные стороны мизгири (с тех пор у меня неодолимое отвращение ко всем паукообразным). Переехав сюда и заработав не так уж много трудодней в сороковом урожайном году, мать получила на них довольно много хлеба. Хлеб этот оказался настолько сильным стимулом, что в сорок первом году, непомерно жадничая, мать старалась заработать как можно больше 2 Сибирские огни № 4