Сибирские огни, 1981, № 4

КРИТИКА ЛИТЕРАТНРСВЕДЕНИЕ Александр Смердов МЕРА ЖИЗНИ И ПРАВДЫ К 70-летию * * * «Получил сегодня письмо от тебя... По твоему письму представил твои чув­ ствования и мысли. Понял, что тебя зани­ мает множество нерешенных вопросов, связанных прежде всего с собственным местом на планете. Чувствую, что ищешь ответов в умозрительных заключениях и домыслах и, не находя их, тянешься ту­ да, где все это решается самим ходом жизни. Очень, очень понимаю тебя — ибо сам живу напряженной жизнью человека, жела­ ющего увидеть ту настоящую меру, кото­ рой можно измерить себя. Отсюда и все остальное: терзания, недо­ вольство собой, мучительные попытки умо­ зрительно «представить» себя в ином об­ лике. Такова, так сказать, философская сто­ рона моей жизни. Что касается практической стороны — то живу довольно однообразно и все время в трудах, меньше всего связанных с боль­ шой литературной работой, о которой меч­ таю пылко, совсем по-мальчишески. «Строговы» лежат немного недописан­ ные. Ты прав, ничто не оторвет меня от них (разве лишь «точка», как ты выразился). Из­ редка, урывками пишу. Боже, до чего хоро­ ши и блаженны эти минуты! Почему-то сравниваю эти минуты с тайной любовью, кажется (сам не испытывал), они так же быстротечны и всепоглощающи... Стыдно сознаться, но «Строговы» мучают меня до слез. Весь замысел давит на меня с чудо­ вищной силой, и невозможность выразить его немедля придает моим дням драмати­ ческий оттенок. Но верю, верю в лучшие дни... Г. м. Ты говоришь о моих брошюрах. Но кро­ ме «Фишки» у меня ничего не было. Мне предлагали, но я удержался от соблазна. Долго у нас мода была на баталии, да это и естественно, но откуда я их знаю, что могу сказать о них? Жалкие слова вымыс­ ла?! Не пойми меня превратно. О войне я пишу и обязан писать, но пока моя об­ ласть — война как быт (подчеркнуто авто­ ром письма,— А. С.). Думаю, что поелику война стала бытом,— баталии, войну, как сражения, следует оставить за теми, кто это пережил там, на фронте. Все, что пишу сейчас, не удовлетворяет меня. Все время испытываю тягу к большо­ му (выделено мною.— А. С.). Тянет на ро­ ман, на повесть — где можно высказаться вволю. Кроме «Строговых» вынашиваю за­ мысел нового большого романа, повести о любви (обязательно по-хорошему грустной повести), мечтаю о пьесе... Коли будет — судьба, что-нибудь напишу...» * * * Письмо, выдержки из которого приведе­ ны выше, написано от руки бисерным, но очень разборчивым почерком на редакци­ онных разграфленных бланках, датировано, и, очевидно, отправлено из г. Читы 4 июня 1943 года, с припиской в конце: «Прости за угловатость письма. Я только что с дежур- ства, ночь не спал, но задерживать ответ тебе не хотелось...» , В первые дни Великой Отечественной войны, вместе с другими иркутскими лите­ раторами подав заявление о добровольном вступлении в ряды Красной Армии, Георгий Марков получил воинское назначение в ре­ Маркова