Сибирские огни, 1981, № 4

В ТЕАТР ВЛЮБЛЕННЫЕ 161 ГИТИСа и ,Дом радио на Путинках, Везде есть антресоли, и парадная лестница, и ка­ морка, где мог жить Молчалин. Несколько слов о Молчалине. Его не­ верно изображать подобострастным. Ведь он уже получил чин асессора, который давал право на дворянство. Сам Грибое­ дов чин асессора получил только тогда, когда отправился на Восток. Что такое «архивны юноши»? В Архиве, который на­ ходился в Кутафьей башне, эти юноши лишь числились, но не работали. Каждое 20-е число они собирались там, чтобы по­ лучить жалованье, покурить, поболтать. Эти «стиляги XIX века» в четыре часа разъ­ езжали верхом по Страстному и Тверско­ му бульварам, рисуясь перед девицами. Молчалин упал с лошади как раз перед таким променажем. Молчалин — человек заметный. У него три ордена, бывает у «самой» Татьяны Юрьевны, летом — даже на ее даче. Пос­ тоянный партнер Хлестовой в карточных играх. Слова «в чинах мы небольших» Молчалин произносит вовсе не о себе, а впрямую о Чацком. Обратите внимание, что он первым прекращает надоевший ему разговор и уходит победителем. Ну, а почему у него во время свидания с Софьей оказалась папка с деловыми бу­ магами, объясняется его исключительной осторожностью, педантичной аккуратностью во всем. , Почему мудрая Софья полюбила Мол- чалина? Она выдумала его. Алексей Сте­ панович представился ей исключительным человеком: «Молчит, когда его бранят» (многозначительно молчиті), сплетен не передает, красив. Не так ли Катерина у Островского выдумала Бориса, считая его исключением. Возможно, сыграло свою роль уязвленное женское самолюбие, же­ лание отомстить Чацкому, который внезап­ но покинул ее. Назначила раз свидание Молчалину, второй, потом увлеклась игрой в тайну, во все эти намеки, записочки... Скалозуб — зубоскал. «Хохол закрутить», по выражению Лизы, означает по сей день на мещанском жаргоне — пустить сплет­ ню. Скалозуб все время пытается острить. Ничего иного, кроме желания сказать ост­ роумно, не значат его слова о том, что пожар способствовал украшению Москвы. По его мнению, очень смешно звучит вы­ ражение «дистанции огромного размера» вместо «дистанция». Визит Скалозуба бес­ целен, просто так, «на огонек», выехал с утра, не зная, куда себя девать. Но тем не менее, его визит для Фамусова — чрезвы­ чайно лестный. Да, на первый взгляд кажется противо­ речием, что Фамусов совершенно откро­ венно хвалится тем, что «радеет родному человечку», и в то же время Репетилов погорел на том, что его тесть «боялся, ви­ дишь ли, упреку за слабость будто бы к родне». Вроде бы кумовство официально подвергалось гонению? Здесь все дело в том, что Фамусов — родовой москвич, а репетиловский тесть — немец. Немец всегда должен был держать ухо востро. 11 Сибирские огни ,№ 4 Фамусов в Архив вообще не ходил, глав­ ным образом потому, что там была крутая винтовая лестница, подниматься по кото­ рой трудно. Слова Фамусова «словечка в простоте не скажут — все с ужимкой» говорятся не в осуждение, а в похвалу московским де­ вицам. Жеманство, сентиментальность счи­ тались признаком хорошего тона. Хлестова хвалит Загорецкого за то, что тот достал ей и сестре Прасковье на яр­ марке «двоих арапченков». Это — брат и сестра. Очень важно подчеркнуть, что Чацкий не одинок. Ведь он и сам постоянно гово­ рит «пускай из нас...», всюду «мы». Чац­ кий— один из представителей того моло­ дого круга, к которому примыкают князь Федор, племянник Скалозуба, который «в деревне книги стал читать». Мейерхольд прекрасно показал в своем «Горе уму» это движение, когда на балу увел Чацкого в курительную комнату и засгавил в кругу офицеров читать стихи Радищева и Рыле­ ева. Хорошо было бы дать монолог «Миль- ён терзаний» так, чтобы кто-то из гостей остался слушать Чацкого, оставить на сце­ не хотя бьі того же Петрушу. Хорошо бы подчеркнуть демократизм Чацкого. Вхо­ дя, он может пожать руку Лизе, обнять слугу. Куда уезжал Чацкий? Почему так вне­ запно вернулся из-за границы? У Пушкина Онегин говорит, что попал, «как Чацкий, с корабля на бал». Почему «с корабля», когда по тексту видно, что он «верст больше семисот промчался» на ло­ шадях? Дело в том, что Пушкину было из­ вестно— Чацкий приехал морем из-за границы, а эти семьсот верст проехал он уже от Кенигсберга. Софья о странствиях Чацкого говорит язвительно, Но Чацкий уехал не случай­ но— его звали друзья в Петербург, в центр культуры тогдашней России. Он, не­ сомненно, играл какую-то роль при Спе­ ранском. Почему не писал Софье? Непо­ нятно. Почему вдруг примчался в Москву? В двадцать три года чего не сделаешь! Любовь к Софье вспыхнула вдруг. Разве не так Ликоленька Ростов вдруг вспомнил Соню? XVIII век в России прошел под игом ино­ странщины. Протест против засилья всего иноплеменного шел от декабристов. Це­ лые общества выступали в защиту русско­ го языка. Происходило нечто похожее на то, как после Великой Отечественной вой-« ны мы с особой тщательностью стали сле­ дить за чистотой русского языка, избавля­ ясь от ненужного заимствования иностран­ ных слов. В грибоедовские времена процесс этот был особенно острым. Пес­ тель не случайно назвал свою програм­ му «Русской правдой». «Горе от ума» стало самым значительным в мире произ­ ведением в защиту чистоты русского языка. На следствии по делу декабристов Гри­ боедов говорил, что фрак, как и иностран­ ный язык, отделяет нас от народа. Восста­ новить русские обычаи, нравы, одежду,