Сибирские огни, 1981, № 4

В ТЕАТР ВЛЮБЛЕННЫЕ 157 Но, по отзывам исполнителей, на каком-то этапе в работу включился сам он и внес в спектакль много своего, охлолковского. Впрочем, любой спектакль любого режис­ сера, выходивший в театре Маяковского, непременно нес в себе черты творческо­ го почерка главного режиссера. Николай Павлович всю жизнь был щедр на творче­ скую подсказку, с расточительностью бо­ гача одаривал он крупицами своего талан­ та и актеров, и очередных своих режиссе­ ров, и вообще всех, кто обращался к не­ му за советом или помощью. Всю жизнь щедр, расточителен, и никогда от этого не беднел! Завидное качество его могуче­ го дарования. Пьесу «Проводы белых ночей» я знал по ее йраснофакельскому сценическому варианту. Она мне не нравилась. Баналь­ ным представлялся конфликт, завязанный вокруг проблемы «соблазненной и поки­ нутой», со стандартным финалом — отъез­ дом героев из растленного города в Си­ бирь, на благотворную почву новостроек. «Соблазнитель» «Валерик с первого появ­ ления представал пошляком, Нина — не­ счастной жертвой доверчивости, Герман — благотворителем, а в целом — печальная история о незащищенности молодых пе­ ред веянием пошлости века. Насколько же интереснее и глубже спек­ такль маяковцев! О сложных непростых судьбах, о становлении характера моло­ дых людей современности поведал нам театр. На том же самом драматургиче­ ском материале, не изменив ни слова в пьесе, создан был спектакль, исполненный оптимизма, веры в молодую смену, в ее прекрасное будущее. Вот где воочию можно убедиться, что философия режиссера, опираясь на дра­ матургический материал, находит в нем созвучное своим идеалам, своим представ­ лениям о жизни. Спектакль маяковцев не отвлекался на решение частных морально- этических проблем, он говорил о глав­ ном — о судьбах тех, кому завтра Родина доверит свое будущее. Да, жизнь сложна, немало трудностей встает на пути. Нина— С. Немоляева оп­ рометчиво доверилась недостойному чело­ веку. Что это — легкомыслие? Случайная интрижка? Нет, говорит нам театр, это лю­ бовь, причем любовь взаимная, с первого взгляда. Вот идут они, едва познакомив­ шись, по ночному Ленинграду, юные, тре­ петные, окрыленные. В туманной белизне встают перед ними громады дворцов, ба­ шен, колоннаДы, мосты — опускающиеся одна за другой фотографии дают нам воз­ можность увидеть то, что предстает сей­ час перед глазами юноши и девушки. Ве­ село болтая, они перебегают с места на место, но вдруг останавливаются друг против друга. Остановки эти чудесны. Об­ рывается на полуслове диалог, взгляды Нины и Валерика встречаются, и откуда-то сверху, с небес слетает странный короткий звук. В первый момент недоумеваешь. Но уже при следующем повторе ощущаешь ЭТО Т короткий негромкий звук виолончель­ ной струны, как внезапный толчок сердца, как бурный ток крови, вдруг объединив­ ший два любящих существа. Валерик у Э. Марцевича вовсе не по­ шляк, от которого за версту несет циниз­ мом. Он тоже искренен в своем чувстве, но он — слабый человек, спасовал перед трудностями, дезертировал, предав лю­ бовь. И не такие, как он, делают жизнь. Появляющийся в третьем акте Герман — И. Охлупин, большой, широкий, размаши­ стый — становится истинным героем спек­ такля. Казалось, что с его приходом прорвалась наружу, хлынула на сцену под­ спудно протекавшая живая жизнь. Неудер­ жимым своим потоком подхватила она изуверившуюся было в людской неправо­ те героиню, и все мы поняли, что закон­ чились проводы иллюзорных, туманно мерцающих белых ночей, что настало вре­ мя для солнечного полдня. Радостным шел я со спектакля. До чего же зарази­ тельна охлопковская философия жизне­ любия! 19 декабря. Историю русского театра нам читает профессор Б. Н. Асеев. Он по­ коряет нас своей эрудицией, изумитель­ ной чистотой речи, природным чувством юмора. Слушать его — одно удовольствие. Особенно повезло мне — Борис Николае­ вич очень любит «Горе от ума», знает его превосходнейшим образом, сообщает мас­ су полезных сведений. Твердо решил де­ лать зачетную экспликацию по этой с дет­ ства любимой комедии. Кстати, здание, где проходят занятия, наш ГИТИС, расположен в одном из тех домов, которые исследо­ ватели называют «фамусовскими», т. е. предполагают, что именно эти дома Гри­ боедов имел в виду, создавая место дей­ ствия «Горя». Так что на занятия мы при­ ходим, открывая двери, в которые с воз­ гласом «Карету мне, карету!» выбежал Чацкий, поднимаемся по лестнице, ро ко­ торой поднимались фамусовские гости, входим в комнату, где Павел Афанасье­ вич принимал Скалозуба... Для занятий действенным анализом при­ глашен Андрей Александрович Гончаров. Это восходящая «звезда» Москвы. Срав­ нительно недавно он встал во главе ма­ ленького районного театра (б. театр Май­ орова), в короткий срок переформировал труппу, пригласил таких сильных актеров, как 3. Кириенко, А, Кочетков и др., поста­ вил несколько нашумевших спектаклей — и театр переехал в центр Москвы, на Ма­ лую Бронную, играет при полных аншла­ гах. Наши первокурсники Гончарова бого­ творят, говорят о его занятиях взахлеб. Андрей Александрович мужчина круп­ ный, грузный, с красивым, как говаривали в старину, «породистым» лицом. •Говорит, почти непрерывно расхаживая по аудито­ рии, причем говорит очень громко, даже чересчур громко, просто оглушительно. Привыкнуть к этой его манере трудно. Занятия с нами он предполагает стро­ ить в виде практического действенного анализа какой-либо пьесы. «В выгородке, на площадке?» — недоумеваем мы.— «Нет,