Сибирские огни, 1981, № 4

152 лопкова»), Потом лекция-рассказ перехо­ дит к делам организационным. — Вы думаете, когда меня начали при­ знавать (хотя и теперь многие не призна­ ют),— улыбается Охлопков,— думаете, по­ сле каких-либо творческих достижений? Ничуть не бывало. Вначале меня стали при­ знавать как организатора. Быть организа­ тором— это для режиссера основа основ. После окончания лекции мы вновь смот­ рели репетицию «Медеи». Так теоретические положения нашего учи­ теля тотчас представали перед нами в прак­ тике дел. 2 декабря. Живу в общежитии, 8 комна­ те, где, говорят, жил сам Товстоногов! Нас здесь пятеро. Вечерами долго и шумно прихлебывает свой необыкнов'енный чай с салом и солью калмык Манжиев. В углу сопит седовласый подстриженный под «ежика» режиссер с польской фамилией Цициновский. Есть тувинец Кысыгбай, бе­ лорус Минский — полный интернационал. Комната наша считается лучшей в этом старом, сплошь на подпорках здании на легендарной Трифоновке — просторная, как танцевальный зал (кровати притули­ лись по стенкам), есть трюмо, три стола, шифоньер. Казалось бы, чего еще надо? А вот по­ ди ж ты — все наши заскучали, всех гне­ тет отсутствие семей, масса хозяйственных забот, вдруг свалившихся на наши головы. Один за другим слушатели отказываются от белых сорочек. Самая модная — черная, кто не достал еще — ищет. Стирать умеет и любит только эстонец Хейкки Харавее. В комнате мы не курим. Я спускаюсь вниз, сажусь на продавленный диван ря­ дом с дежурным пб общежитию и читаю очередную пьесу. Ко мне подсаживается первокурсник в одних подштанниках и дол­ го выпытывает, как ему сделать доклад об элементе системы Станиславского «обще­ ние», Набрасываю ему тезисы выступле­ ния. Он бежит в свою комнату, возвраща­ ется, все в тех же подштанниках, но с тет­ радкой в руке и записывает все дословно. Интересная жизнь у первокурсников! Они так исполнительны, так аккуратны в выпол­ нении всех заданий. Это уже потом, на­ бравшись опыта, они научатся филонить, находить лазейки, ходы-выходы. А сей­ час — любо-дорого на них посмотреть, за­ дыхаются от забот, но выполняют все! Поскольку вопрос с моей стипендией все еще не решен, приходится учебу сов­ мещать с работой на радио. Это бывает нелегко. Встаю в 8 утра, когда еще темно и все спят. Сделав зарядку, спускаюсь вниз в умывальную комнату. Здесь меня приветствует вывешанное на стенке забот­ ливое объявление: «Помни, что грязные носки и старые калоши в раковину не про­ ходят». Потом, ринувшись в толпу, сажусь в трамвай. Через 20 минут выхожу на пло­ щади Пушкина, забегаю в молочное кафе, съедаю манную кашу, творог и иду на ра­ дио. К 11 я уже в театре (благо Дом ра­ диозаписи находится недалеко от Соби­ новского переулка — на улице Качалова). Здесь меня ожидает самое-самое завет­ ное — репетиция Охлопкова, на которой нам разрешается присутствовать при од­ ном непременном условии — чтобы мы си­ дели в партере и ни в коем случае не на ярусе (Николай Павлович почему-то этого не переносит). Частенько с нами ведут бе­ седы Охлопков или Дудин. К трем часам мы перебегаем в другое помещение, находящееся неподалеку, в Хлыновском тупике, который наши остро­ умцы не преминули переименовать в Ре­ жиссерский тупик. После 3-часовых теоре­ тических занятий мы имеем 15—20 минут на обед с тем, чтобы к 6.30 быть в каком- нибудь театре, на очередном спектакле, о котором назавтра будем много спорить, обсуждать на занятиях с преподавателями по мастерству, по эстетике, с театроведа­ ми. Поздний вечер остается на чтение пьес, подготовку к очередной репетиции, кото­ рые я веду на радио. Иногда добрая часть ночи уходит на радиозаписи сцен или от­ рывков из спектаклей, которые я с вели­ ким удовольствием провожу в компании с прекрасными актерами в лучшей студии страны, поражающей не одного меня сво­ ими необыкновенными акустическими свойствами (студия эта расположена на Главтелеграфе). Жизнь идет напряженная до предела и очень-очень интересная. ____________________ Л. БАЛАНДИН 3 декабря. Сегодня во время своей бе­ седы В. Ф. Дудин проявил такое подчерк- нутое, я бы даже сказал почтительное вни­ мание к каждому даже вскользь брошен­ ному замечанию Охлопкова, что невольно и нас заразил той же почтительностью. На предыдущей беседе Николай Павлович что-то сказал о неточных знаниях совре­ менных режиссеров, которые-де даже не понимают различия между обращением «Ваше сиятельство» и «Ваше превосходи­ тельство». Так вот уже через несколько дней Дудин размножил и вручил каждому из нас «Сравнительную таблицу русских чинов», в которой перечислены чины гражданские, военные, придворные, даны их титулы и приведена церковная иерар­ хия. Перепечатано, это с доподлинных ис­ торических документов, с т. н. «Табели о рангах», изданной Петром Великим 24 ян­ варя 1722 г, «А в нашем деле иначе нель- зя, напутствовал Дудин,— вспомните ту часть беседы, где Николай Павлович рас- сказывал о «языке вееров», который изу­ чал Мейерхольд». Дудин удивляет нас предельной откро­ венностью в его рассказах о делах театра. Вот пример. У артиста С. тяжело заболела дочь, и он с горя выпил и в таком виде играл центральную роль. Кто-то из нас за­ дал вопрос — как намерена в данном слу­ чае поступить дирекция театра? Дудин от- ветил, что С. будет уволен. Мы ахнули.