Сибирские огни, 1981, № 4

146 Л БАЛАНДИН Таким он и встает перед нами со страниц работы Л. Баландина. Эта работа, созданная новосибирским писателем и театроведом, является весьма заметным вкладом в советское театроведение. Я, как та гадалка, тоже осмелюсь про­ рочествовать Л. Баландину, что его новой работе суждено активная и долгая жизнь. А. НИКУЛЬКОВ. Удивительные повороты дарит мне всю жизнь судьба. Когда-то, еще во время ар­ мейской службы, остановились мы с на­ шим подразделением в маленьком город­ ке. Молодая женщина, с которой я позна­ комился, очевидно, в шутку заявила, что она гадалка, взяла мою левую руку, по­ смотрела на линии ладони и уверенно ска­ зала: «Проживешь всю жизнь в стремле­ ниях!» Я рассмеялся — не верил гаданиям. А на поверку-то вышло, что права гадалка. Ведь и в самом деле живу одним только делом до той поры, пока его не познаю до конца. Познав, стремлюсь к новому, от него — к еще более новому. Увлекшись в новосибирском «Красном факеле» «школой Редлих», я, кажется, по­ знал ее тайны, истоки ее метода, его осо­ бенности. Теперь передо мной стали вы­ рисовываться новые горизонты, стали дразнить воображение непознанный Мей­ ерхольд, могучий, но непонятый еще Ох­ лопков, другие режиссеры мейерхольдоз- ской школы — Равенских, Плучек, Варпа- ховский. В чем сила их искусства? Где кор­ ни того, что всегда делало их неожидан­ ными, метафорически-загадочными, неиз­ менно заразительными? В те годы . во МХАТ билеты продавали «в нагрузку», а на спектакли Охлопкова, в театр Сатиры было невозможно попасть. Театралы помнят, ко­ нечно, какие жаркие споры шли вокруг охлопковских спектаклей — «Молодая гвар­ дия», «Гостиница «Астория», «Гроза», «Гам­ лет». Многие эти спектакли не принимали, считали, что Охлопков совершает насилие над автором, подчиняя его поэтику собст­ венному видению. В 1960 году жаркая дискуссия между Охлопковым и Товстоно­ говым развернулась на страницах журна­ ла «Театр». Отстаивая «примат автора над режиссе­ ром», Г. Товстоногов в «Открытом письме Николаю Охлопкову» («Театр», 1960, № 2) писал: «,..в вашей практике ни один автор не похож на самого себя, но все они по­ хожи на Охлопкова... Вам безразлична по­ зиция драматурга, его вкус, его темпера­ мент, стиль и манера». В доказательство того, что Охлопков «подменяет собой ав­ тора», Товстоногов приводил спектакль «Гостиница «Астория»: «А. Штейн и не со­ бирался писать о блокаде. Он написал психологическую драму, намеренно огра­ ничил ее рамки номером в гостинице, что­ бы тщательно проследить за судьбой не­ многих действующих лиц... Вы поставили совсем не пьесу А. Штейна, а свое отно­ шение к героическому подвигу города. Поэтому вам понадобились два оркестра, карта военных действий, «дорога жизни» (бывшая японская «дорога цветов») и т. д. И в этом случае драматург, его индивиду­ альность, манера оказались для вас глубо­ ко безразличными». Выступление Г. Товстоногова в общем-то было выдержано в корректных тонах ис­ тинного ленинградца. Но все же ощутим был некоторый оттенок назидательности: «Границы нашего воображения установле­ ны автором, и переход их должен карать­ ся как измена и вероломство по отноше­ нию к автору... Если вам нравится пьеса — будьте добры открыть, разгадать и соблю­ дать правила, предложенные вам автором. А не сочинять свои собственные. «Условия игры» данной пьесы и есть та самая иско­ мая, реалистическая условность, о кото­ рой мы с вами ведем спор». Итоговой фразой, определяющей, по Товстоногову, роль режиссуры, звучало: «Наше дело по­ варское. Тонкое дело. Как, с каким «гар­ ниром», на каком подносе подать зрите­ лям человеческую судьбу, характер, конф­ ликт. Подать так, чтобы сохранить индиви­ дуальный, неповторимый аромат и вкус авторского произведения». Ответ Н. П. Охлопкова («Театр», 1960, № 8) прозвучал полемически заостренно, страстно, с присущей ему яркой образно­ стью речи и, отчасти, желчно. Дело в том, что в развернувшейся на страницах журна­ ла «Театр» дискуссии на тему «Режиссура и современность» все главные критиче­ ские стрелы летели в адрес Охлопкова. Ему, как истинному первооткрывателю но­ вых дорог в режиссуре, приходилось про­ биваться сквозь недоверие приверженцев старого, противоборство поклонников иных режиссерских направлений, сдерживать своих подражателей, способных в эпигон­ ском раже дискредитировать достижения поэтического театра. Собственно, и дискуссия несколько нео­ жиданно для самого Охлопкова началась с публикации в журнале «Театр» (1959 г.) двух его статей — «О сценических площад­ ках» и «Об условности»: «Если бы я знал о намерении редакции начать такую дис­ куссию, я, конечно бы, не ограничился те­ мой условности, так как предложенная ре­ дакцией тема гораздо шире и масштабней. Тема об условности может быть только из­ вестной частью в разговоре о режиссуре и современности, хотя далеко не второсте­ пенной». Оппоненты не зря называли Охлопкова «главным защитником условного театра». В своих статьях об условности он показал,’ какие возможности приобретает современ­ ный театр, овладевая языком подчеркну­ той условности, как обедняет себя театр незнанием подлинных средств художест­ венного воздействия, присущих ему, если