Сибирские огни, 1981, № 4

140 Б. к а ч е н о в с к и и сем, хозяином тайги — медведем: кто кого? Настоящий охотник не имеет права оши­ баться. Ему нужна энергия, сила воли, смелость и мужество, а вместе с тем, крайняя осторожность и выдержка. Жить в тайге в постоянном напряжении — нелегкое дело, но, во избежание всяческих неожиданностей и неприятностей, надо жить именно так и только так. У лучших охотников-эвенков такая настороженность и предельная соб­ ранность в крови. Они накапливали ее веками в суровой борьбе с лишениями и труд­ ностями. Настороженная жизнь в тайге стала для них законом. Я не знаю, сознают ли они все это в полной мере, но каждый из них живет по этим законам, неписаным законам тайги, дополняя их своими индивидуальными качествами. Таким бесценным даром был щедро наделен природой и наш проводник. Уве­ ренно, смело, без страха и сомнений шли мы за ним сквозь дикую, девственную тай­ гу, через цепи гор и хребтов, через топкие болота, сквозь длительные осенние дожди и туманы, снега и пургу. Этот небольшого роста человек казался мне порой велика­ ном с огромным запасом таежных познаний, духовных и физических сил. Длинными осенними вечерами мы часто просили Серебряного рассказывать о встречах с дикими зверями, об интересных случаях из его охотничьей жизни, а он отмалчивался. Как-то Ванька-Галчонок возьми да скажи: — Ну, ладно, про медведя или сохатого не хочешь — дело твое. Хоть про лисиц расскажи. Как добываешь, как на них охотишься. И Серебряный не отказался. — О сулаки? Можно. Слушайте. У нашего стойбища несколько лет жила черно­ бурка. Шибко хитрая. Все выводки рябчиков, куропаток, даже глухарей зорила. И ни­ кто ее добыть не мог. Чего только не придумывали — все напрасно. Поставят по ее следу капканы,— обойдет, отравленную приманку не возьмет, на верный выстрел не подпустит. «Не сулаки, а шаман,— говорили старики.— Ее, треклятую, обмануть нельзя». «Это не зверь, а злой дух тайги...» ( ‘ Решил и я попытать счастья, добыть лису. Прокипятил в густом хвойном отваре четыре малых капкана и несколько раз протер их распаренной хвоей. Сумку бре­ зентовую, мягкие кожаные рукавицы тоже обработал как положено. Перед тем, как ставить капканы, взял двух замороженных рябчиков, оттаял, разрубил пополам и об­ жарил на небольшом костре. Через редколесье и большую поляну, где лиса любила мышковать, сделал по- таск рябчиками по снегу. Там капелька крови на снегу останется, там перышко... С километр разрыв в потаске сделал и снова начал, по кругу. На опушке густого леса подвесил рябчиков на нижние сучья елки, но так, чтобы сулаки их не достала, а под деревом поставил четыре капкана. На обратном пути, там, где потаск был, свою лыж­ ню веником из хвойных лапок замел, а кольцевую лыжню оставил. Расчет у меня такой был: голодную сулаки запах пера, крови, поджаренного мяса будет тянуть. Рябчик для лисицы — самая вкусная еда. И будет сулаки бегать по кругу, все сильней распаляться будет, пока не подбежит к елке и не только учует, а увидит рябчика. Сначала попытается дотянуться до него, потом прыгать станет. До тех пор прыгать, пока в капкан не попадет. * Так я думал. Каждый день ходил на лыжах по большому кругу, держась на расстоянии от приманки. В первую ночь лиса пошла мышковать на дальние поляны. К приманке не подходила. На вторую ночь повторилось то же самое. А на третью, очень холодную, выходного следа сулаки из круга я не нашел. Неужели удача? Подошел осторожно к опушке, мелкашку в руке держу. Смотрю: в лес ведет глубокий след. Ушла лиса с капканом. Ну, думаю, теперь ты от меня далеко не уйдешьі Через час быстрого хода догнал и добил ее. Все ^тойбище собралось — всем хотелось посмотреть на эту красавицу. Редкая лисица была. Большие деньги дали за ее шкуру и премию. — Рыжих я много добываю,— продолжал проводник.— Ловлю капканами, от­ стреливаю из малопульки. Охота на рыжих сулаки интересная, веселая. Приду затем­ но на место, куда рано утром лиса прибежит мышковать, и жду. Она за мышами охо