Сибирские огни, 1981, № 4

Б. КАЧЕНОВСКИИ 136 вброд. Потом тропа снова побежит дальше, дальше и обязательно выведет сначала к охотничьей избушке, таежному зимовью, а затем и к людям. Такие тропы прокладывают охотники, знатоки тайги. Они идут по самым луч­ шим, удобным местам. Немало сил и труда вложено в каждый путик. Таким тропам веришь, смело идешь по ним, не думая о трудности таежного пути. За тебя кто-то подумал раньше, все предусмотрел. Идешь, отдыхая и благодаря тех, кто сделал добро людям. Серебряный в совершенстве знал таежные тропы и часто в самые трудные дни дарил их нам. к * * * Рабочих, принимаемых в экспедиции по вольному найму, в те годы не хватало. Приходилось брать случайных людей. Один такой — Иван Алексеев, по кличке Ванька-Галчонок, попал к нам. Мне не нравились в Галчонке эгоизм и зависть к людям, способным на смелые, благородные дела и поступки. Все мы любили своего проводника, восхищались его меткой стрельбой, знаниями таежного следопыта, ловкостью .в работе, а Ваньку все это злило, он люто завидовал ему, изо всех сил старался хоть чем-то сравняться с ним, Но не мог. Одним из таких желаний было научиться так же метко стрелять. Галчонок, по­ нятно, не мог превзойти в этом бывалого промысловика. На это, кроме многих лет тренировки и охотничьей практики, кроме твердости руки, отличного зрения, вы­ держки и хладнокровия, отличавших Серебряного, нужен был особый талант. После соревнований по стрельбе из малокалиберной винтовки, которые мы устраивали довольно часто,— это было некоторой разрядкой в нашей таежной жиз­ ни,— рабочие всякий раз хвалили Серебряного и зубоскалили над Галчонком, кото­ рый постоянно и намного отставал от нашего снайпера. Ванька-Галчонок реагировал на эти шутки болезненно. Его бронзовое от загара лицо бледнело и передергива­ лось, зеленоватые глаза темнели, он терял спокойствие и ругался с рабочими. Лишь поздней осенью, после передачи своей бригады другому топографу, я узнал, что означали короткие «секретные» переговоры между Галчонком и Сереб­ ряным перед каждой стрельбой. Воровская душа Ваньки страдала от неудач. По­ ставив перед собой невыполнимую задачу — перестрелять самого Серебряного, он каждый раз заключал с ним пари, которые проводник по простоте душевной прини­ мал. А я и понятия не имел, что за полевой сезон Галчонок проиграл весь свой за­ работок, весьма солидную сумму. Серебряный к этому спору не относился всерьез и никогда бы не взял выигранных денег. Ванька же смотрел на это дело совершенно иначе, и его азарт чуть было не привел к гибели нашего проводника. Существует тридцать два диалекта и говора эвенкийского языка — алданский и аянский, баргузинский и верхне-амурскии, верхне-ленский и вилюйский, зейский, чу- миканский, сахалинский... Сейчас эвенки живут вместе с представителями других, иноязычных, народов и народностей. В Якутии — с якутами, в верхнем Приамурье — с монголами, в Бурятии — с бурятами, на Сахалине — с орочами и всюду — с русски­ ми. Поэтому почти все эвенки знают два, а то и три языка. Такую справку дает иссле­ дователь Г. М. Васильев в общих сведениях об эвенкийском языке и его диалектах. Николай Серебряный был «многоязычным» эвенком, знал несколько говоров, хорошо владел русским и якутским, легко общался с рабочим Тухватулиным — ка­ занским татарином. Серебряному очень хотелось научить нас разговаривать на его родном языке. Особенно он наседал на меня. В минуты отдыха, в ненастные дни он давал нам уро­ ки, к которым, однако, никто особого усердия не проявлял, что сильно обижало Николая. Но виноват в этом был отчасти и сам учитель, запутавший нас различными диалектами.