Сибирские огни, 1981, № 4

І3 2 Б. КАЧЕНОВСКИИ — Успехами в охоте не хвастай, неудачи и ошибки от меня не скрывай. Охот­ ник никогда не врет. Это позор — говорить человеку тайги неправдуі А осенью, к зависти своих сверстников, Колька поехал с отцом белковать, до­ бывать зверя и птицу. Поехал, как заправский охотник, со своим ружьем, на своей оленьей нарте. Может ли быть счастье больше?! Чтобы приступить к долгожданной охоте, надо было проехать тайгой, без дорог и троп, более сотни километров, пересечь множество ручьев и речек, одолеть десят­ ки перевалов. Надо было помогать отцу ухаживать за оленями, рубить дрова, носить воду, готовить ночлег. Это был для Кольки экзамен на выносливость, выдержку. Обо всем долгие раз­ говоры с отцом на стоянках. Все обговорили. Сказано было и самое страшное, до слез обидное: •— Если увижу, что слаб ты еще в этих делах, отправлю обратно. Держись. Ина­ че обоим нам стыдно будет перед всем стойбищем. Возвращать Кольку не пришлось. Вскоре началась настоящая охота, долгожданная, захватывающая. Больших успе­ хов в первом промысле маленький охотник не имел. Да и не позволено ему было отцом' далеко уходить от палатки. Ходил Колька по малому кругу — лыжне, проло­ женной для него отцом. Мальчишка должен был засветло вернуться на стоянку, принести воды, наколоть дров, затопить маленькую железную печку, вскипятить чай, приготовить ужин и ждать отца. За два месяца охоты Колька добыл полсотни белок да десяток глухарей. По­ падались в силки рябчики и куропатки, но это разве добыча? Это не в счет. Никак не удавалось подстрелить или поймать в капканы волка или сулаки-лису, вот о чем горевал Колька. Заметил отец, что загрустил мальчуган, спросил — уж не заболел ли, а узнал причину — порадовался в душе. — Подожди,— сказал,— придет время, добудешь и сулаки-лису, р моты-сохатого, и с медведем-амаканом схватишься. — С амаканом? — встрепенулся Колька.— А чем я его бить буду? Пулей из твоей берданы или пальмой? — Ну, до- берданы и пальмы тебе еще далеко. Тут опыт большой нужен, сила нужна, ловкость и смелость. Учись пока, сынок, присматривайся и расти быстрей. Опытный охотник учил мальчика приемам охоты, рассказывав о тайге, о повад­ ках зверей и птиц. — В тайге охотник один. Помощи ждать ему неоткуда, жаловаться некому. Все сам должен знать, все уметь, сам себя-выручать обязан. Три осени и три зимы учил старший Соловьев законам тайги и тайнам охотника- следопыта Кольку. А на четвертый зимний промысел не пришлось им ехать вместе. Оплошал бывалый охотник в схватке с хозяином тайги — медведем... Сентябрьским погожим утром привезли из полевой бригады оленеводов на во­ локушах в стойбище мертвого’ Соловьева и тушу огромного бурого медведя. Лежали в тени амбаров на зеленой лужайке рядом — человек и зверь. Пальма с обломком древка торчала и3 труди медведя. Сбежались люди, стояли потрясенные гибелью лучшего их советчика, замеча­ тельного охотника, бывшего в трудные дни кормильцем всего стойбища. Прибежал к амбарам и Колька, увидел мертвого отца. Вскочил, закричал. — Увести бы Кольку надо,— посоветовал кто-то. Он не ушел. Стоял и смотрел на отца, изуродованного в схватке со зверем. Так в тринадцать лет стал Колька Соловьев старшим в семье. Кроме него, у ма­ тери пятеро несмышленышей. Ему теперь предстояло вести хозяйство, пасти оленей, заниматься охотой, кор­ мить мать, братишек и сестренок. Через неделю совет охотников объявил, что считает Кольку промысловиком. Теперь его могли брать на охоту в любую бригаду, ему полагался равный пай при коллективной охоте на крупного зверя, при ловле рыбы.