Сибирские огни, 1981, № 4

ЦВЕТЫ МОЕГО РАЗЪЕЗДА 121 скалах заметны следы кирок. Сколько же надо было русской отваги и упорства, чтобы пробиться на востокі Все выполнено мускульной силой, с применением тачек и динамита. Три приземистых барака, воронья будка дежурного на верху недостро­ енной водокачки (до воды не докопались), сгорбленные фигуры молчаливой желез­ нодорожной обслуги, занятой тяжелой и ответственной за жизнь людей службой, таким запомнился последний пункт перед водоразделом к Тихому океану. Думаешь о подвигах простых людей в борьбе с суровейшей природой. Из рук этих людей мы с благодарностью приняли букеты белых ромашек — последних цветов этого края, предвестниц скорых буранов» Заметит Нансен, что «на линейных станциях и разъездах Забайкальской дороги по всем признакам наиболее высокая степень эксплуатации, отсутствуют элементар­ ные условия для проживания, что ведет к обнищанию рабочих и в сумме других факторов особенно тормозит развитие края». В дневнике Нансена появлялись запи­ си, обличающие царские порядки и «жандармский произвол». Но не видел полярный исследователь выхода на пути переустройства Сибири и облегчения жизни трудя­ щихся, не предвидел грядущих мировых событий. Не предполагал он и того, что вскоре после мировой войны и Великой Октябрьской социалистической революции протянутся к богатствам Сибири руки заморских грабителей с проектами дальней­ шего порабощения народов. В этом хорошо убедятся и жители маленьких линейных станций. «По указаниям Хилокского подпольного комитета большевиков тургутуйские движенцы подготовили в труднодоступном месте Яблонового хребта землянки, пе­ ренесли имущество, перегнали скот, соорудили общий котлопункт. Поезда с интер­ вентами и белогвардейцами не получали техобслуги. Самостоятельные попытки врагов наладить движение привели к крушениям, пробкам, заторам. С приближе­ нием эшелонов семеновцев или японцев, а также бронепоездов и карательных отря­ дов железнодорожники уходили в глубь тайги. Отступая, интервенты сожгли в Тургутуе два барака, растащили на топливо заборы, баню, расстреляли стариков, чьи сыновья ушли к партизанам, сняли и увезли станционный диспетчерский пульт». (Из документов Читинского облпартархива, ф. 6495, оп. 1, дело 19). В километре от разъезда до взвода японцев охраняли туннель. «Путь к Атлан­ тическому океану» — издалека виднелось на верхнем ряду полированного, с высту­ пами букв, гранита. Никто не нападал на японских часовых, а нескольких йе стало — погибли от мороза на постах. Охранники получали рис, галеты, консервы, меховые безрукавки и даже грелки с горючей смесью, которые запихивали за пазуху. Но всего этого оказалось мало, чтобы выжить на чужой земле. Разъезд пугал интервентов настороженной тишиной. Почти замерло движение поездов, ни огонька в ночи, выли волки, и часовые часто стреляли неизвестно в кого. Ничего нельзя было взять у людей, скрывающихся в тайге, даже воду интервентам доставляли на паровозах. Под конец своего пребывания в Тургутуе грязные, пропахшие дымом костров, в прожженных шинелях, японцы ходили по баракам, выпрашивали: не даст ли кто стакан чая или молока? Уехали, не простившись, обратно по «пути к Тихому океану». Такая надпись на граните с восточной стороны туннеля. Новые слова появятся и в «послужном списке» моего отца, ссыльного царского флота. «Член группы содействия Советской власти с 1918 года... Член Хилокскои под­ польной группы, связной с партизанским отрядом П. Аносова... Старший стрелочник с 1923 года...» Позже я узнаю и о том, что в год моего рождения Нансен поднимет свой голос протеста против экономической и политической блокады молодой Советской рес­ публики, будет создавать фонд помощи голодающим. Не забывали рабочие Тургутуя о кратком пребывании Нансена на разъезде. За неделю До того события по линии известили, что едет с проверкой движе­ ния и остановками генеральная транспортная комиссия. Наводили порядок путейцы, ■ Ф. Н а н с е н . В стране будущего. Изд-во Земля и фабрика, 1929, стр. 182—183.