Сибирские огни, 1981, № 4

120 СЕРГЕИ ЗАРУБИН кораблей, выводились из города «неблагонадежные» части. Более пятисот матросов с кораблей отправили под следствие в г. Спасск, но революционные выступления про­ должались» *. В сохранившемся «послужном списке» отца есть «вид на жительство» № 202 от. 20 февраля 1906 года «без права выезда из Забайкалья без разрешения властей». Вот и оказался бывший рулевой на принудительном поселении в Тургутуе. Един­ ственное, что доверили царские прислужники отличившемуся в русско-японской войне грамотному матросу,— в составе ремонтной путевой бригады по 10 часов в' сутки копать землю, дробить камень, менять шпалы... На разъезде Тургутуй есть памятный знак из гранита. «Фритьофу Нансену,— гласят буквы на отполированной табличке.— В честь его пребывания на Байкало- Амурском водоразделе». Только в годы Советской власти узнали тургутуйцы, зачем сходил на разъезде знаменитый полярный исследователь. Они и поставили памятный знак. Незадолго до первой мировой войны руководитель и участник многих экспеди­ ций норвежец Нансен после героического дрейфа на «Фраме» через Ледовитый океан задался целью помочь развитию Сибири, поставить ее богатства на службу человечеству, облегчить жизнь народов, населяющих этот край. , «Все тормозится громадностью расстояний,— писал Нансен.— В основном одно­ колейный железнодорожный путь к Балтийскому морю или все еще строящийся на Восток к Тихому океану не обеспечивает перевозок. Этот путь настолько длинен, что стоимость провоза леса или хлеба до рынка сбыта или обратной доставки това­ ров цивилизованной Европы равна, сплошь и рядом, стоимости этих и других товаров. Громадные пространства Сибири однако же имеют отличные водные пути, обуслов­ ливающие правильные рейсы от устья Енисея в Европу. Необходимо наладить ввоз и вывоз товаров по дешевым водным путям, что взаимно обогатит народы». Нансен прочертил на карте «новый торговый путь» и отправился в свое не­ обычное путешествие: от Норвегии через Карское море до устья Енисея на обыкно­ венном малосильном пароходе «Коррект», вверх по Енисею до Красноярска на ка­ тере, а далее по железной дороге. Плавание и поездка проходили успешно. Нансен записывал в дневник все, что видел, восторгался «колоссальными богатствами Сиби­ ри, лежащими втуне». Но ро мере продвижения по Забайкалью видел все больше препятствий на пути осуществления своего плана, все более тревожны его записи. «Среда, 1 сентября 1913 года. Ночью проехали Петровские железные рудники, где были заключены многие участники восстания на Сенатской площади или так на­ зываемые «декабристы». В силу необычайно сурового климата и печальной славы Забайкалья, как места ссылки, трудно привлечь сюда людей для освоения края и извлечения богатств из недр. До станции Сохондо мы не увидели и признаков возделывания полей, даже аборигены (их называют в России инородцами) здесь не уживаются. Некому завозить и товары из Европы. Всюду холмистые горы с низ­ корослым лесом, топи, бурелом. Уже выпадал снег, на вечномерзлых участках он останется до весны. Начался подъем на Яблоновый хребет, и мы не отходим от окон. Все то же безлюдье, угрюмые скалы, мрачная тайга, вплотную подступающие к колее. Сопро­ вождающий нас начальник строительства Российских императорских железных дорог Вурцель предупредил, что через десяток верст панорама будет еще более суровой. Мы поднимаемся на перевал полукружным путем, проложенным через тайгу со стороны Сохондо. На восточной стороне водораздела с его большой крутизной (1490 метров над уровнем моря) сооружены «улавливающие» тупики с братскими могилами по сторонам — результаты катастроф. На разъезде Тургутуй (холодное горное гнездо на языке аборигенов) готовили наш поезд к дальнейшему следованию, а Мы совершили экскурсию. Поговорили с железнодорожной обслугой, проехались на ручной дрезине. Голец пробит тунне­ лем, а перед ним насыпь: трехсотметровая в высоту и более версты по длине! На А 11 е п о м н я щ и й. Владивосток и Тихоокеанский флот. Дальневосточное книж-