Сибирские огни, 1981, № 4

АЛТАЙ ШАГАЙ 103 Он тихо кость на землю опустил, но душу перед схваткой укрепил. На землю, где зимой ничуть не скользко, на землю, где ничуть не грязно летом, они ступили. У пяти деревьев, что стерлись от бесчисленных поводьев, коня единственного привязали, затем кисеты вынули, набили курительные трубки табаком и повели перед сраженьем речь, решив сперва тягаться силой плеч. И подобрав подолы у халатов, и закатав повыше рукава, подкрадываться начали друг к другу. Но тут собачьим боковым приемом Албат Мэргэн осилил Мангатхая. На землю повалил и, изловчившись, все семьдесят голов его коварных одним движеньем мощным оборвал. А среднюю, что Мангатхай хранил всех прочих пуще, надвое разбил. И вдруг из круглой средней головы сундук железный выпал, из него сундук бумажный выпал. Наш герой сундук бумажный распорол — и видит, что в нем сидят тринадцать перепелок. Он десять придушил, а три оставил, в карман на всякий случай их сложил. И снова к Мангатхаю подступил. «Взгляни-ка, Мангатхай, что я нашелі Взгляни-ка, что за птицы! Красота!» — сказал Албат Мэргэн и показал трех рыжих перепелок Мангатхаю. «Оставь! Оставь! — взмолился Мангатхай.— Их человек не должен даже трогать, а женщина и видеть не должна. Без них помру я, Неба младший сын! Пусти их в небо, Неба младший сын!» «Возьми себе ты этих перепелок, людьми не виданных, возьми себе!» — сказал Албат Мэргэн и протянул их Мангатхаю. Тот хотел схватить, но дальновидный наш Албат Мэргэн птиц раздавил в ладонях мускулистых. И рухнул наземь Рыжий Мангатхай, и скорчился 8 последнем издыханье. И так подох грабитель и элодей. Албат Мэргэн те голые деревья срубил, скатил с горы и запалил. И сжег дотла останки Мангатхая, а ядовитый пепел среди гор развеял весь и затоптал костер. ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, повествующая о том, как Албат Мэргэн вернул к жизни отца своего Алтай Шагая и дядю своего Нохойн Шара Раздвинул ребра мощные свои, и вынул книгу собственной судьбы, и стал читать ее Албат Мэргэн. И вычитал, что были у отца, у знаменитого Алтай Шагая, друзья: Царь птиц — Ханхан Хэрдэг, Царь муравьев — Шурак и Черный Бура, друзья, кому он помощь оказал, кого спасал и кто его спасал. Позвал Албат Мэргэн Ханхан Хэрдэга — предстал пред ним стремительный Царь птиц: серебряным посверкивая клювом, серебряными поводя крылами, спустился с розовеющих небес. Албат Мэргэн бурхану поклонился, Ханхан Хэрдэгу руки протянул. Они за десять пальцев подержались, потом за двадцать пальцев подержались, по-новому приветствуя друг друга и по старинке чествуя друг друга. .Они пошли в долину битв и схваток, нашли в песке печальные останки тех, кто сражался с Рыжим Мангатхаем. Среди иных признал Ханхан Хэрдэг Алтай Шагая позвонки и кости, собрал их и составил, но скелету недоставало правого ребра. Тогда Ханхан Хэрдэг свое перо пожертвовал из правого крыла, но кость еще все мертвою была. Слетал Ханхан Хэрдэг к святой горе, набрал живой воды из родника, нарвал целебных листьев и вернулся. Обрызгал трижды он живой водой давно уже рассохшиеся кости — стал мышцами и мясом обрастать скелет могучего Алтай Шагая. Отер он трижды молодца листвой — Алтай Шагай зашевелился, сел:, как будто солнце встало из-за туч, как будто бы тростинка распрямилась. «Кто разбудил! — Алтай Шагай сказал.— Как долго я, однако, нынче спалі» И трижды брызгал на Нохойн Шара, и трижды отирал его листвою .заботливый Царь птиц, Ханхан Хэрдэг.