Сибирские огни, 1981, № 3

СЕРДЦЕ В КАРМАНЕ 97 спасешь его от мелочных мучений, которыми богата суета. По воле го­ речью побитого Творца ты от ошибок сбережешь юнца. Ты станешь Ариадной для него, прозренья нить заветную имея. Тебя освобожу я от всего, что помешает выходу Тезея из лабиринта призрачных значений и бесполезных сердца увлечений! Тебя, моя разумная Машина, я назна­ чаю опекуном СЫНА! С Ц Е Н А С Е Д Ь М А Я Типовой современный интерьер; книги, тахта, торшер, магнитофон. На тахте — Д е в у ш к а , полуразвалясь, в брючках, болтает по телефону. ДЕВУШКА. Приходи... Донки вернулся из деревни... Его старики хотели от меня спрятать... Как будто это я за ним бегаіб!.. Старики ушли в оперу, а Донки меня на коленях умолял «подарить ему вечер». По­ дарила сижу, тоска зелёная... Погнала его за ананасом —пусть попро­ бует не найти... Я Длинного позвала —у него новые записи Габриэля. Не слышала? Потрясная музыка!.. Как почему Донки?! Потому что он ненастоящий Дон Кихот, а Донки! И вообще — мне так удобней! Донки, пойди, Донки, принеси, Донки, туда, Донки сюда! Когда ты его увидишь, сама поймешь, почему Донки... Кстати, приходи скорей —дам тебе его письмо, развлечешься... В твоем стиле. «Люблю. Тоскую. ЛСду встречи». Жаргон давно минувших дней... Слушай, Длинный утром отмочил такую штуку... (Где-то хлопает в х о д н а я д в е р ь .) А, кажется, примчался... Жду! Входит С ы н по прозвищу Д о н к и . Сияет. В руках — ананас. ДОНКИ (счаст ли вы й , протягивает ей а нан а с) . На! ОНА (с р а з у п о с к у ч н е в ). В Африку слетал? ДОНКИ. Почти! Примите, моя сеньора! ОНА (берет а н а н а с, небреж но швыряет его в д а л ь н и й у г о л тахты). Зеленый. ДОНКИ. Я сорвал его на плантации не выбирая —торопился! ОНА. Мог бы и не спешить. ДОНКИ. Но-я так давно тебя не видел! ОНА. Давно? По-моему, мы позавчера были в кино. ДОНКИ. Позавчера? Это не со мной. Мы не виделись с тобой двад­ цать восемь дней, а каждый день —это двадцать четыре часа... ОНА (п е р е б и в а я ). А каждый час —это шестьдесят минут? Ты это хо­ тел сказать? Так не говори —у меня незаконченное среднее образо­ вание. ДОНКИ. Я не это хотел сказать. Я хотел сказать, что каждый день без тебя —это год, каждая минута без тебя —это день. ОНА. Каждая секунда без меня —это минута? Ой, Донки, нельзя ли сменить пластинку? Ты совсем не изменился за эти пять дней. ДОНКИ. Не пять, а двадцать восемь. И они шли так медленно! ОНА ( н а с м е ш л и в о ) . Уж не заболел ли ты, Донки? Не влюбился ли в прекрасную пастушку? ДОНКИ. Я влюбился. Давно. В тебя. И ты это знаешь. Это не бо­ лезнь, это счастье —любить тебя, моя Джульетта! ОНА. Теперь еще и Джульетта! Какая я тебе Джульетта, Донки? Играю в баскетбол, покуриваю тайком от мамы, обожаю Агату Кристи... Это ты — музейное чучело! Встань на колени. (Д о н к и становится на к о ­ л е н и . О на берет с о л о н к у и п е р е ч н и ц у , сыплет ем у на г о л о в у с о ль и п е ­ рец , в е с е л о смеется.) Ты очень сладкий, Донки, ты приторно-сладкий! ДОНКИ. Как прекрасно ты смеешься! ОНА. А если я полью тебя острым соусом? 7 С ибирские огни № 3