Сибирские огни, 1981, № 3

АПРЕЛЬСКИЙ ЛЕД 77 Весенняя земля всегда напоминала Никитичу роженицу, и он почти физически всякий раз ощущал, как судорожно напрягается она в родо­ вых муках, как начинает мощно шевелиться, ворочаться в темных нед­ рах ее пока еще неосознанная, но уже живая жизнь, и как ударяет она, эта жизнь, млечными соками из земных глубин, выталкивая к солнцу бледные ростки и побеги, с грохотом взрывая на деревьях почки. И тог­ да обмякнет земля в ласковой теплыни, зазеленеет под солнцем, вспоте­ ет от чистой утренней росу и под самое небо выдохнет в сладостно-мучи­ тельной истоме: живи, живое! Прекрасная это пора—.самое начало весны, и потому мысль о смер­ ти показалась сейчас Никитичу настолько неестественной и тяжкой, что заныло, замозжило под левой лопаткою, где с войны еще сидел у него осколок. С этим осколком врачи в свое время ничего не могли поделать, боясь задеть при операции сердце. Но организм Никитича сам справил­ ся с чужеродным телом: обрастил его тугим мясом, чтобы крохотный ку­ сочек рваного металла не шевелился, не смог смертоносной пиявкою присосаться к сердцу. И сколько уж лет прошло, седьмой десяток разменял Никитич, но, как говорится, бог миловал, а тут какая-то нелепая случайность.. Он оглянулся на двух своих спутников — подозревают ли они о гро­ зящей им опасности? Шофер Сашка, который кричал о ружьишке, пожа­ луй, нет: слишком плохо знает коварство апрельского льда, да и-молод еще. Вот если бы на льдине по реке его понесло, да куда-нибудь через порог на скалы,—тогда другое дело. Нет, этот ничего пока не подозре­ вал, иначе не вспомнил бы о ружье, хотя неестественно громкий и нерв­ ный смех, конечно, выдал его легкий испуг. Другой, Гаврила Николаевич Анохин, видать, о чем-то догадывался. Стоял он без шапки (ушанка валялась у ног, из нее валил пар, как из рыбацкого котелка), и жесткое суровое лицо его было не то чтобы расте­ рянным и испуганным,—такие чувства вряд ли вообще свойственны это­ му человеку,— но выражало оно, его грубое лицо, трудную и напряжен­ ную работу мысли —будто ржавые шестерни со скрипом и скрежетом, туда-сюда, вращались в его крепкой черепной коробке и не могли срабо­ тать, набрать нужный разгон; и еще некоторое удивление проскальзыва­ ло на этом лице — как же так?! Видать, Анохин первый раз в жизни попал в положение, из которого не видел выхода. В сложнейших ситуациях приходилось бывать, но он всегда пер напролом, могучий и несокрушимый, расталкивая всех и вся, как шатунами, своими железными локтями, а где и подминая под себя! и всегда, из любого положения, выходил победителем. 2 Со своим шофером Сашкой Анохин приехал в выходные порыбачить на Чанах. В самое клевое время —на последний лед. Остановились они в деревне Чумаши, у егеря Никитича, к которому и на охоту по Осени частенько наезжали. Как водится, вечером крепко выпили «за удачу», а утром двинулись на лед,-оставив «газик» у Никитича во дворе. Когда пришли на берег, Никитич в нерешительности затоптался на месте, рассуждая как бы сам с собой: — Куда же нам?.. Ежели к Горелому Валу?.. — Как это —куда? —перебил Анохин,—Третий год обещаешь сводить к Лебяжьему острову! — Далеко-о,—почесал в затылке старик —Верст пятнадцать бу­ дет. А лед не шибко-то надежный, вот-вот садиться зачнет.