Сибирские огни, 1981, № 3

ЧЕТЫРЕ РАССКАЗА В ФОРМЕ СТАРИННОЙ СЮИТЫ 5 — Павел Емельяныч, а вы не могли бы найти мне жениха? Вы-то гораздо лучше знаете людей, не ошибетесь. (Глубокий вздох). Я б за вас, как за отца, держалася. И все это без намека на юмор. Серьезно, чисто, жалобно. А с учебой особенно ей не везло. Организм отказывал, не: терпел пе­ регрузок. Головные боли, ознобы, обмороки. Педагоги давно махнули на нее рукой и очередную вымученную сдачу принимали без всяких стро­ гостей, с какою-то долей сострадания на лицах, где читалось: «Боже, когда домучает свой курс этот заморыш?» Однако пренебрежения к ней — не было. Знали о ее старательности и добросовестности. Переваливши семестр, она на год-два исчезала из поля зрения. На­ биралась сил. После очередного академотпуска — приходила к новым людям, незнакомым, жестоким и молодым, и быстро приобретала у них репутацию странной и даже «блаженной», и тужилась поспеть в ногу уже с ними, и замечала (в который раз!), что и теперь она отстает — от Зтих вот молодых и напористых, и опять попадает куда-то вне движу­ щейся лестницы, по которой они уйдут от нее так же невесомо и солнеч­ но, как ушли куда-то самые первые, счастливые обладатели семей, должностей, дипломов. Так вот трудно, с одышкой, в страхе и скорби переменила она чуть ли не пять разных учебных групп. Каждую зиму она говорила о том, что «в этом непременна году» обязательно кончит курс и будет танце­ вать на выпускном вечере. Последняя мысль особенно часто подчеркива­ лась. Любушка словно видела себя уже танцующей в зале, пышно осве­ щенном и многолюдном. Она почему-то всем говорила про этот свой будущий красивый танец. Можно было подумать, что человек вообще учится только затем, чтобы потанцевать напоследок. В таком желании, конечно,— ничего из ряда вон. Почему бы и не потанцевать? Загвоздка была лишь в том, что в училище отродясь не бывало выпускных вечеров. Бог весть —почему. Не было —и все. Не привились. Но доказывать это Любушке было бесполезно. Она за­ щищала свою мечту очень застенчиво и тихо, но—упорно, непробивае­ мо. Один из очередных ее сокурсников, добряк и записной циник Боря Мурлыкин, потеряв однажды терпение с этой чудачкой, сказал на­ прямик: — Ты что, мать, с ума тряхнулась? Какой тебе еще бал? Какие тан­ цы? Ведь это ж, пойми, администрации надо подумать, где найти дежур­ ных, чтобы чужих мужчин к тебе не пускали, надо организовывать скри­ пачей, чтобы обеспечили тебе вальс-бостон, надо запирать классы, чтоб подрастающее поколение на партах водку не трескало. Ты чуешь, сколь­ ко хлопот? Дыши по-тихому. Я тебе спокойно скажу, как все будет. Будет стол с красной скатертью,.трибуна. На скатерти — графин и наши корочки с печатями. И протянет директор в зал руку и объявит, что перед тобой все дороги открыты. Выходи на любую и дуй в светлое бу­ дущее. И еще он скажет про то, как много мы дали стране высоко­ талантливых балалаечников. Проценты, цифры. Потом тебя выкликнут, чтоб дать бумажку и руку пожать, а за дверью в это время наши лабухи грохнут туш, и валторнист киксанет на первой же ноте. А поскольку в переполненном зале эта бодяга будет длиться очень долго, то к концу ты успеешь и оглохнуть и задохнуться, так что тебе будет не до тан­ цев, которых все равно не будет. Кончай, киса, компостировать мне мозги с твоим выпускным па-де-де. Лучше дай сдуть задачку по гар­ монии.,. Любушке обидно было все это слушать. Но и переубедить ее было невозможно. Возникая из небытия на каком-нибудь курсе все еще не оконченного ею училища, она тихо кружилась по коридорам, как озяб-