Сибирские огни, 1981, № 3

РАССКАЗЫ « 65 Вслух я этого не могу сказать, незачем. Да Зина меня и не услышит. У нее бегают глаза, она вскакивает и нервно ходит по комнате —с мину­ ты на минуту зайдет ее Рудаков. Ей лестно, что он начальник отдела. Боже мой, бедность, бедность, убожество. Я говорю: — В нашем классе был один двоечник. Он из всех нас оказался са­ мый умный. Павлуха Каждан... — Кем он стал? —рассеянно спрашивает Зина, прислушиваясь к звукам в коридоре. — Мудрецом. — Это профессия?—;говорит Зина с издевкой. Она про себя считает меня дурой. Как и все мы тут считаем друг друга.—Нет уж. В четвертом ■ классе —и не хотеть учиться! Вырастет олухом — кому он будет нужен? — Себе, главным образом — кому мы еще нужны? — бормочу я не­ убедительно и зачем-то добавляю: — В четвертом классе я очень любила одного мальчика... — Ха-ха,— рассеянно усмехается Зина. Она вся в ожидании: откро­ ется дверь, и он войдет.—Не надо путать серьезные вещи с детскими игрушками,—наставительно учит она меня. — Да, конечно,—соглашаюсь я. Не заявлять же, что во всей моей взрослой жизни не оказалось такой серьезной вещи, с высоты которой я посмотрела бы на свои детские переживания, как на игрушечные. Шаги, распахивается дверь, и входят Рудаков с Глуховым, внося в нашу комнату шум и движение. Зина начинает суетиться, как будто бо­ ится не успеть рассадить гостей и налить чай. Я сижу, не пошевелив­ шись. Рудаков Опять принес свой чайник. — Да брось ты этот чай! —рстанавливает он Зину.—Мы со своим пришли. 9 Он наливает всем коньяк. Глухов смотрит на меня с некоторым вопросом: мол, стоит ему тут сидеть терять время или не стоит. Я отворачиваюсь передвинуть стул, чтоб не отвечать ему на взгляд. Пусть посидит, черт с ним. — А вы не на маіііине? — опасливо спрашивает Зина Рудакова, гля­ дя на коньяк.- — Нет, Зиночка, не волнуйся!—успокаивает хмельной Рудаков. Ах, да, у него же еще и машина. Это для Зины немалый козырь. Если'уж тужиться изображать раскрепощение под заграничные романы, .то по меньшей мере должна быть машина. Выедут по тряской дороге за город, откинут сиденья, и Зиночка будет закрывать глаза, чтоб не видно было, какую скуку она превозмогает, притворяясь страстной. — «Милый, сегодня мы поужинаем дома: я купила холодную кури­ цу»,—говорю я с усмешкой. Мужчины недоуменно переглядываются, но Зина меня, кажется, поняла. — Что такое? —спрашивает Рудаков. У него глаза навыкате и бе­ лесые курчавые волосы. Бездарный мужик. Зина язвительно говорит: — Владимир Васильевич, не удивляйтесь Евиным странностям. Ей бы жилось легче, если бы их было хоть немного поменьше (угрожающий короткий взгляд в мою сторону). Она была влюблена уже в четвертом классе. Вам не приходилось? — Мне? Зиночка, всему свое время. В четвертом' классе я учился. И в десятом тоже. Потом в институте. Потом кандидатская. И вот, нако­ нец, мне сорок лет, и я свободен для любви! — Рудаков ждёт, что его шутку оценят. Зина хохочет и глядит на него с жалким в ее возрасте лу­ кавством. — Ева,—тихо обратился ко мне Глухов.— Я никогда не думал, что...—Сейчас скажет какую-нибудь глупость, жду я. И пока он медлит, 5 Сибирские огни N4 3 , Ѵ !'