Сибирские огни, 1981, № 3

Татьяна Набатникова РАССКАЗЫ Тебя от ранней зари... Ни за что нельзя туда возвращаться. И всегда соблазн туда съез­ дить. Наверное, я поддамся в конце концов. Но этого нельзя. Я там родилась, меня увезли оттуда во втором классе. Там жаркое лето, от зноя глохнешь. Там дорога с большой реки — через тайгу, по дороге красная смо­ родина. Там болотная речка Беляй под высоким берегом и внизу темная во­ да крадется неслышно и жутко. Я однажды видела там русалку. Она зависла в воде над глубиной и, склонив голову, заплетала косу. Коса длинная; русалка доплетала ее под водой, под черной прозрачной водой, и подробно было видно, как она шевелила на весу ногами, и стояла так без опоры в пустоте, и не тонула... Раз ноги, значит, не русалка, но как можно так стоять? Русал­ ка с ногами. Мне все кажется, что я там не дожила. Хочется вернуться и дожить. Но этого нельзя делать. Как она стояла в воде? Там с самого дна из мрака поднимался ост­ ролистый резун, там каждое лето кто-нибудь пропадал на невидимом дне, а она плела косу и висела без опоры. Стоячий Беляй; зовущая мерт­ вая вода. Когда я ее увидела, я поняла: вот сейчас войду в воду, оторвусь от дна и поплыву. И действительно поплыла. Наверное, увидеть бы мне летящего человека — я бы взлетела. Ос­ талось только увидеть, как это делается. Но люди забыли, и каждый не верит. Неужели не найдется никого, кто бы взял и полетел! Мы уехали из-за отца: надо было его увозить подальше. С этого времени для него все и кончилось, хотя он тогда еще не знал, что все кончится. Думал, наверное, природе не надоест подкладывать ему на тарелку. А я и вовсе ничего тогда не думала. Меня укачивало на полке об­ щего вагона, отец зачем-то будил на стоянках посреди самой глубины и выводил на перрон. Разгуляешься, говорил он, ничего... Бесприютная тьма смыкалась за огнями, хотелось уснуть сначала — и я плакала, а он брал меня на руки, такую большую, и, не отрываясь от дальней тьмы, рассеянно говорил: «Ах, Ева, Ева». И снова со вздохом повторял: «Ах, Ева, Ева»,