Сибирские огни, 1981, № 3

АЛТАЙ ШАГАЙ 39 е гноящимися тусклыми глазами, зрачки .в которых бельмами заплыли, с нечистой бородою по колена, седой и клочковатой, словно лена. Прохладой задышал погожий вечер, и за оградой Баян Хана крепкой Алтай Шагай в обличье старика, как нищий-побирушка, притаился. И видит, как выходит из ограды Толи Ногон. Завидев бедняка, к нему прониклась жалостью невольной прекрасноликая Толи Ногон: «Скажи, старик, откуда ты пришел! В какой земле, скажи, старик, родился! Зачем, скажи, старик, здесь появился!» В обличье старика Алтан Шагай приличья ради поклонился ей и отвечал: «В восточной стороне я пастухом был у степного хана. Однажды потерял я жеребца: от табуна отбился он иль волки его заели — не нашел его. Но хан мне приказал найти пропажу. И вот уж девять лет брожу я — то по горам хожу, то по долинам, а жеребца нигде я не найду. Вот, к вам пришел. Накормите, быть может! Телят пасти доверите, быть может!..» «Есть что поесть у нас в дому для гостя. Входи, гостюй»,— Толи Ногон сказала и провела Алтан Шагая в дом, поглядывая на него украдкой, за стол его учтиво посадила и досыта и вкусно накормила. Когда кормила, блюда приносила,' тогда глядела пристально на старца. Не удержалась и заговорила: «Как будто бы, старик, твой правый глаз привык из лука целиться, как будто! Как будто бы, старик, твой правый палец привык к натягу тетивы, как будто!» И отвечал Алтан Шагай смиренно: «В моей далекой молодости было, я сам забыл, когда все это было, но, верно, лук я держивал в руках». Толи Ногон дала Алтан Шагаю два одеяла из телячьей шкуры, и, объяснив, где ночевать ему, сама уборкой занялась в дому. Преобразился тут же наш старик и распростился с обликом ужасным: стал прежним он богатырем могучим. стал снова солнцеликим молодцом и плавную он приобрел походку, и молодую стать он обнаружил. Носком ноги откинул занавески, а пяткой занавески успокоил. Вступил в один покой, в другой, и в третий, пока Толи Ногон там не заметил. Как отшатнулась та от незнакомца, как замахнулась на него мечом. Алтан Шагай девице улыбнулся и говорит: «Не торопись казнить. Хозяин, если скот забить собрался, сначала его досыта напоит, а кто убить собрался человека, сначала с ним разговориться должен... И я тебе сейчас открыться должен». Толи Ногон приопустила Меч, Толи Ногон пришельцу поклонилась. Они за стол с напитками присели, и потекла их главная беседа. «Ты мне самой назначена судьбою,— сказал Алтан Шагай.— Мы друг без друга не можем больше жить на этом свете. Я потому к тебе пришел сегодня, что нас судьба с тобой соединила». Толи Ногон прекрасная смутилась: «Я,— говорит,— не ведаю об этом. Хоть сердце мне подсказывает что-то, но есть отец, он дочери — хозяин. Он знает, верно, как распорядиться моей судьбой. Иди скорей к нему! Там трое женихов. Уже два дня они гостят и сватают меня». ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ, повествующая о встрече Алтан Шагая с Ба­ ян Ханом, отцом несравненной Толи Ногон Ступая по бесчисленным покоям, не зная, что за встреча ждет его, Алтан Шагай приблизился к владыке. Но Баян Хан, едва завидев гостя, тотчас же кликнул слуг и приказал: «Возьмите, слуги, этого пришельца и бросьте в ледовитую темницу, где серый камень с южного холма раскалывается от вечной стужи, где черный камень с северной горы растрескивается от вечной стужи,— коль он герой, то до утра продюжит...» И слуги бросились к Алтан Шагаю, за руки и под мышки подхватили и затолкали в темную темницу.