Сибирские огни, 1981, № 3

18 ЛЕВ ШТУДЕН Завуч молчал, дав ей возможность быть лаконичной: — Все, пошли. Она отвернулась от ослепительной поверхности стола, с его обшир­ ными календарями и стекляшками-пепельницами, взяла за руку Таню и увела ее. Таня не потрудилась обрадоваться. — Что: проработка будет в два этапа? — спросила она прищурен- но, поражая опять незнакомым, недобрым смыслом своего взгляда. Что-то надламывалось и увядало в ней прямо на глазах. Лицо каза­ лось много старше ее 18-ти лет и было темным, как праздничный зал, где кто-то с размаху саданул кирпичом по люстре. — Никакой проработки. Но я прошу вас посидеть у меня на уроке, пока я закончу. Мне осталось 45 минут. А потом вы проводите меня до дому. Хорошо? Таня пожала плечами. Мария Викторовна эти 45 минут занятий провела почти на пределе. У нее просто шедевром, получился этот последний час, который она вы­ светила всеми огнями азарта мысли, втайне адресуясь к гостье, дере­ вянно сидящей в углу. Краем глаза видела: лицо девчушки постепенно покрывалось румянцем, глазам уже готов был вернуться их елочно-рож­ дественский блеск. Пару раз она, кажется, силилась улыбнуться. Но улыбка не выходила у нее. Урок, конечно, заинтересовал, да только особых надежд это не вну­ шало. Девчушка была очень, очень плоха. Когда они вместе двинулись, не таясь от ветра, по угольно-сырым октябрьским улицам, Мария Викторовна поняла, что не знает вообще, что будет дальше с нею делать. Педагогический «сеанс» проводить, почему-то, не хотелось. Желая отсрочить неприятную, хоть и доброволь­ ную процедуру и кляня себя за малодушие, она говорила Тане какие-то Необязательные пустяки, понадеявшись, что пустяки эти, во всяком слу­ чае, могут ее занять. Но Таня, любившая порядок, сказала, наконец: — Мария Викторовна, вы же не зря меня позвали. Вам поручили провести со мной мероприятие. Зачем мы теряем время? Мария Викторовна прикрыла глаза и сделала медленный вдох- выдох по системе аутотренинга. Она дала себе слово не сердиться ни на какую ее дерзость. — Никто мне ничего не поручал, Танюша. — А почему я вам должна верить? Почему я вообще кому-то долж­ на верить? — Хотя бы потому, что я верю вам. Таня не нашлась, что ответить на это. Они некоторое время шли молча. Листья-последыши отрывались от ветвей и кружились в воздухе, исполняя танец смерти. Холод резкой мороси, сырость фасадов и крыш, четкая графика голых ветвей на фоне стального неба. Парад молчания. Медленная поступь высоких труб, светлых в дожде деревьев, солдафон- ски-прямых фонарей с их женственными шеями... Мерно все, глухо, обычно, бестрепетно. — А может, лучше я вас провожу домой? — спросила Мария Викто­ ровна, осторожно наклонившись. — Вот уж потрясная идея... Мария Викторовна опять помолчала в замешательстве и потом спросила: — Ну, а сколько вы знаете путей к своему дому? —- ее голос оста­ вался спокойным и участливым.