Сибирские огни, 1981, № 3

У КНИЖНОЙ п о л к и 187 этом смысле данная публикация типична — она отлично показывает, как традиционное искусствоведение пытается защититься от далеко не совершенных еще количествен­ ных методов. Это единственная статья сбор­ ника, которая, помимо несовершенной кри­ тики несовершенных методов, выдвигает на их место определенную позитивную прог­ рамму — принцип, которому должен быть соподчинен сборник в целом. Вероятно, не стоило бы одной книге уделять столь много внимания. Вполне ве­ роятно, что о ней могут быть иные сужде­ ния. Однако после знакомства с этой кни­ гой возникает три принципиальных вопро­ са. Какова цель книги? В чем ее новизна? Для кого предназначена эта книга? Цель как будто бы ясна — квалифициро­ ванно и многосторонне осветить спорные проблемы, возникающие на стыке искусст­ ва и науки. На эту цель работает и назва­ ние книги, и ее объем, и тираж, и состав авторского коллектива. Но это только на первый взгляд. Ибо за последние пять- шесть лет вышло немало работ искусство­ ведов, архитекторов, рекламоведов, ди­ зайнеров, инженеров, математиков, посвя­ щенных проблемам на стыке искусства и точных наук. «Отсечение» этих интересных специалистов от участия в сборнике, иг­ норирование их трудов в обзорной части и в библиографическом аппарате ставит под сомнение не только многообещающее название монографии. Оно явно не отве­ чает заявленному содержанию. Предполагается, что эта книга предназ­ начена для представителей точных наук и гуманитариев. Но вряд ли она будет инте­ ресна самим искусствоведам, ибо тезис непознаваемости искусства, который волей- неволей стал главным в книге, стар как этот мир. Вряд ли она будет полезна представителям точных наук — основная масса спорных вопросов, этих сильнейших стимуляторов творчества на стыке искусст­ ва и точных наук, осталась за рамками книги. Одного умного человека спросили: «Мо­ жет ли машина мыслить?» Он ответил на вопрос вопросом: «Давайте начнем с тер­ минологии и выясним, что такое «машина» и что такое «мыслить». Могут ли быть точ­ ные науки и их методы полезны искусству? Давайте сначала поставим после каждого слова в этом предложении вопрос и опре­ делим, что они значат. А после и начнем спор. В этой же книге спора искусства с точ­ ными науками не получилось. Р. ПОВИЛЕЙКО, кандидат технических наук. Геннадий Юров. Река родная. Докумен­ тальное повествование о Томи. Кемеров­ ское кн. изд., 1979. Когда поэт решает писать прозу, этому предшествуют два обстоятельства: творче­ ская необходимость или творческий кри­ зис. Первая книга публицистики Геннадия Юрова «Труженица Томь» вышла » 1974 го­ ду. Автор уже обрел к тому времени свой поэтический голос. А это всегда так труд­ но в искусстве! Уже появились его стихо­ творные сборники «Синий факел», «Убега­ ющая даль», «Берега». Уже четко обозна­ чилась тема, которая стала главной для Г. Юрова: человек и мир. Нет, Юров не начинал в прозе заново. Он, в сущности, продолжал говорить о том же. Мне кажется, здесь не только нет па­ радокса — здесь есть ответ. Ответ на во­ прос, почему в публицистике к писателю сразу пришел успех. Ведь к этому време­ ни солидный столичный журнал напечатал книгу «Труженица Томь», ее автор стал вскоре лауреатом премии Союза журна­ листов СССР. Да, путь к победе в искусст­ ве всегда лежит через выстраданное, пе­ режитое. Открыв новую книгу Г. Юрова, читатель сразу поймет: автор опять продолжает ту старую, давно начатую им тему. Хотя, ра­ зумеется, здесь нет скучного «повторения пройденного». Тема природы, родной То­ ми разрабатывается писателем как бы на новом уровне. Это естественно. Минули годы. Перед нами иной, более сложный виток и судьбы реки, и судьбы человека. Я не оговорился: конечно, и судьбы чело­ века. Ведь именно он, человек, живет на реке, пользуется рекой, губит реку и... ду­ мает, пишет о реке. «От одного произра­ стают корня слова «река» и «речь»,— за­ метил Г. Юров еще в поэме «Притомье». У публицистики Г. Юрова и еще в одном отношении счастливая судьба: статьи его всегда привлекают внимание обществен­ ности, нередко они что-то меняют в самой проблеме. Не сомневаюсь: та же участь уготована и книге «Река родная». Писатель опять без компромиссов и оглядки гово­ рит о том жизненно важном дело, которое сегодня мы привычно и суховато называем «охраной окружающей среды». Геннадий Юров многократно доказывает: не случай­ но ученые считают проблему охраны при­ роды второй по значимости для судеб че­ ловечества после проблемы борьбы за мир. Автор пишет о вырубках леса в вер­ ховьях Томи, о ее варварском загрязнении выбросами различных предприятий, о гу­ бительной для водного режима добыче гравия со дна реки... В повествовании не­ мало цифр и фактов, однако ничуть не менее убедительны доводы иного рода. Их нельзя использовать в серьезных по­ становлениях и рекомендациях, но их нельзя и проигнорировать. Это доводы поэта. Да, «Река родная» — тоже во многом книга лирическая. Г. Юров обращается не только к сознанию, разуму, но и к сердцу, душе читателя. «Речку мы не выбираем, как не выбираем родителей. Она дарована нам судьбой раз и навсегда. И любим мы ее совершенно безотчетно, естественно и необходимо. Любим — как дышим. Любим, потому что живем». Читая книгу, мы, как того и хотел азтор, обязательно отклик­ немся «на зов реки». Поймем: «если ей