Сибирские огни, 1981, № 3

16 ЛЕВ ШТУДЕН Она была, по мнению большинства, большая оригиналка. Вот: счи­ тала, что новое на уроке должно быть радостью. Даже в такие сонные дни осени что-то подобное с учениками, говорят, выходило у нее. Но об­ радовать, скажем, увеличенной секстой в альтерированой двойной доми­ нанте,—Это уж, простите, того... Может быть, она была не совсем в себе? Некоторые так считали. Действительно: ведь не только радовалась . ерунде, но лила даже слезы на концертах филармонии, чего люди нор­ мальные подавно не делают. Тревожная, живоглазая, внимательная. Кофта на ней — застиранная, но опрятная. Черная юбка. И старо­ модные очки. Чуть полноватая, подтянутая,—она показывала ту сте­ пень французского вкуса в осанке, когда тело пожилой женщины умеет пружинить даже на больных ногах. Тук, тук, тук. Ходит, думает, настраивает себя. Сидеть вообще не любит —никто ее не видел спокойно сидящей на стуле или в кресле. О детях, о погоде, о тряпках — ни слова. Не потому, что презирала бы она эти разговоры, а просто времени не было. Все двадцать с чем-то лет, что она работала в училище, у нее времени не было. А сегодня заставило что-то прислушаться к общей беседе. Не Жак­ лин, разумеется, Кеннеди,— с нею покончили, а речь шла о первокурс­ нице, которая, правда, не занималась у Марии Викторовны, но которую та хорошо помнила в лицо, потому что она всегда здоровалась с таким восторгом и так широко раскрывая глаза, что нельзя было не улыбнуть­ ся. Это было блоковское: Волновать меня снова и снова — В этом тайная воля твоя, Радость ждет сокровенного слова.™ Звали ее Таня и у нее была смешная фамилия—- Рыженькая, Хотя на вид она была каштановой масти. Но конопушками не обделила судь­ ба: светились симметрично и на носу, и под глазами. Маленького росточ­ ка. Пухленькая, с большим ртом. Единственное, что могла знать о ней Мария Викторовна, так это то, что Танечка была на диво жизнерадост­ на и действовала уже одним фактом своего душевного здоровья на окру­ жающих точно так, как всегда действует вид крепкого, ладного челове­ ческого тела. Мимоходом поздоровавшись, она оставляла след приязни в душе, потому, что за ее приветливо-радостно вскинутой головой и об­ нимающим взором читалось: «Слушайте, как здорово, что мы есть!..» Мария Викторовна несколько раз оглядывалась в коридоре на ее прыгающую фигурку и думала, что ко всему волшебному,— замеченно­ му, чтобы перенять от учеников,— должно прибавиться умение подарить ласку вот так: ветерком в щеку, простым «здравствуйте», из которого, как нечистота тьмы, изгнана банальность. Не раз поражалась она, как этой пигалице удалось овладеть праздничной тайной человеческих встреч. И— вот тебе: нынешним утром Таня едва кивнула. Не улыбалась. На лице не просто радости не было, а Оно было чуть ли не злым, во вся­ ком случае, враждебным, недоверчивым, и это испугало Марию Вик­ торовну. Она весь день подсознательно держала это в памяти, ощущая беспокойство. Даже не думала о ней как будто, потому что занята была другими делами, а услышала имя — моментально насторожилась» Мертвое чудовище в кадке уронило еще один клочок сморщенной в стыде плоти. Его крокодиловы слезы никого не трогали. Заметна была лишь черная пустота, которую создавал в комнате этот стоячий прах. ,Знобило. Звонкое бормотанье гаммы в дальнем конце коридора странно