Сибирские огни, 1981, № 3

118 ЗАМИРА ИБРАГИМОВА ПОЭТ. Сын моей матери, сын моего отца, какая боль посеребрила твою голову? Тебя убивает быстротечность времени? Ты мучаешься со­ знанием собственной случайности? Или тебе ведом страх заблуждения? УЧЕНЫЙ. Ты почти состарился, но твои рассуждения по-прежнему питает невежество. Моя ранняя седина — генетический каприз, небо- лее. Как твоя непреходящая ребячливость. Пойдем со мной, мой брат, почти старик, введем в машину твой нелепый крик, она его на формулы разложит — и выход безошибочный предложит! ПОЭТ. Напрасно меня с улицы зовешь. Что делать мне среди твоих машин? Мир без страданья и без боли — ложь, а я — страданья суе­ верный сын. В толпе, среди людей, где смех сменяют слезы, печалям нет конца, любви предела нет, на улице, в толпе, где из обрывков прозы сла­ гает песни вам страдающий поэт,—здесь я хочу дожить отпущенную веч­ ность, тоскуя и любя, по плачущим скорбя, здесь, посреди людей, я славлю человечность, бессмысленность которой так страшит тебя... УЧЕНЫЙ. Довольно! Болтай и плачь за нас обоих. Но ведь даже ты мог бы быть мне полезен. Научи новую Джульетту писать стихи. Это, пожалуй, сделало бы ее привлекательней. ПОЭТ. Тому, что умею я, научить невозможно. УЧЕНЫЙ. Вздор! Научить можно всему. ПОЭТ. И любви? УЧЕНЫЙ (неож иданно п е р е д р а зн и в а я Поэта). И люб-ви, братец. Экая загадка! Знаешь, что такое любовь? ПОЭТ. Любовь — благо, дарованное человеку природой! Любовь — чудо, преображающее мир! Любовь возвышает человека! Любовь... УЧЕНЬІЙ. Все вздор! Любовь — это дезинформация, это искажен­ ное восприятие объекта в силу неравновесного состояния субъекта, лю­ бовь — следствие низкого интеллекта... ПОЭТ. Иди, брат... в лабораторию. Оставь меня одного! УЧЕНЫЙ. И ты не будешь мешать нашему эксперименту? ПОЭТ. Все-таки ты чего-то боишься... При таком-то могуществе. Чего же? УЧЕНЫЙ. Ты опять ошибаешься. Мне нечего бояться. Но я должен позаботиться о чистоте эксперимента. ПОЭТ. И поэтому так боишься... самой жизни? УЧЕНЫЙ. Этот ребенок — признайся! — плод твоего больного во­ ображения? ПОЭТ. Тогда зачем так волноваться, брат? О чем, о чем твои тре­ воги, мой умный брат, холодный брат? Ты все переступил пороги. Ты близок к цели. Нет преград. С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я Вечер. Та же аллея. Ч е р н о г о л о в ы й м а л ь ч у г а н рисует мелом на асфальте на скамейке, на стволах деревьев. Что он рисует? Он рисует дождь. МАЛЬЧИК. На всей планете льют дожди, льют дожди, льют дож­ ди... Ни одного сухого уголка на всей планете... Появляется Сын с той же сигарой. Не обращает на ребенка внимания. Идет по ри- сованному дождю. ѵ Послушай,- если у тебя нет другой дороги, то тебе лучше вернуться до­ мой за зонтиком. ѵ > Сын непонимающе оглядывается, идет дальше. Я тебе говорю, тебе... Здесь дождь только начинается. СЫН. Какой дождь? ( Смотрит на ясно е предзакат ное с о лн е ч н о е