Сибирские огни, 1981, № 3

СЕРДЦЕ В КАРМАНЕ 117 ,, СЬІН. Чушь! я шел мимо и даже не подозревал, что она висит над пропастью. У нее было веселое ресторанное лицо... гктн ыБеДНеНЬКИЙ ^ ычаг! Как много ты пропустил в своей жизни! £ЬІН. ^ звяни меня- Я бы хотел побыть в одиночестве. ІЮЭ 1 . 1 вой сын тоже любит одиночество. СЫН (н а с м еш л и в о ) . Сентиментально-фантастический сюжет _ ѵ меня обнаруживается сын. Я в слезах, рву на себе провода... 1Юс) I . Я бы на твоем месте так не смеялся. - с ы н - Но у ме^я нет сына. У меня никогда не было сына. Я никог­ да не хотел сына. Однако я отдаю должное твоей изобретательности Это был бы недурной водевильчик... ПОЭТ. Погоди. Твой сын говорит то же самое — у меня нет отца, и никогда не было, таких, как я, создают матери. СЫН. Довольно. Когда-нибудь в другой раз я с удовольствием по­ слушаю твои истории. Но сегодня... Извини... ПОЭТ. Будь счастлив, Рычаг... Как умеешь... Но если бы тебе уда­ лось разговорить собственного сына, мне кажется, ты узнал бы что-ни­ будь новенькое... СЫН ( у х о д я ) . Бред. Но мое единственное воскресенье ты мне ис­ портил. ПОЭТ (в с л е д ) . У тебя рыжий сын, Рычаг Прогресса! СЫН (в о з в р а щ а я с ь ). Любопытная подробность. ПОЭТ. Его зовут Огонек. Он любит играть здесь на закате. Он все вдет свою мать. Ты ему не нужен. Но мне показалось, что он... мог бы сделать тебя еще более счастливым... СЫН. А его мать? Где она? ПОЭТ. Куда мы все уходим, чтобы никогда не вернуться на эту землю, под это солнце, к этим деревьям? Впрочем, спроси у своего сына. Он знает об этом больше, чем я. Каждый день, на закате, в этой аллее... Его зовут Огонек... Я встречаюсь с ним частенько... СЫН. Чепуха! Твой ученцій брат считает тебя больным. Видимо, не без оснований. Прощай! (Уходит .) ПОЭТ. Прощай, глупый умник! Пока жива моя аллея, и я под звез­ дами живу. Брожу. Пишу стихи. Старею... Появляется Уче ный. УЧЕНЫЙ. Ты осуществил свою угрозу? ПОЭТ. Ты не уверен в своем могуществе? УЧЕНЫЙ. Почему ты мне мешаешь? ПОЭТ. Мешаю тем, что живу и славлю живое? УЧЕНЫЙ. В живом столько дряни! (Достает и з портфеля но во е м е­ х а н и ч е с к о е с е р д ц е.) Взгляни, братец, на холодное сердце Джульетты! ПОЭТ -(отшатываясь). Ты, всемогущее ничтожество! И это все, ра­ ди чего ты жил? УЧЕНЫЙ. Живу! И буду жить вечно! ПОЭТ. Вечны песни, мой недалекий брат. Железки умирают рань­ ше, чем их создатели. Но почему ты седеешь быстрее, чем я, мой млад­ ший брат, мой брат несчастный? Что мучает тебя, творца вставного сердца? Невозмутим. Преуспеваешь. Сомнений горечи не знаешь... УЧЕНЫЙ. Терзаться, мучаться, страдать и сомневаться тебе за нас двоих природа повелела. Слепая неразумная природа творит что хочет. Ты ее поешь... ПОЭТ. Пою — и плачу. Плачу — и пою. УЧЕНЫЙ. Знать, чтоб уметь. Уметь, чтоб улучшать! Вот что я по­ нял в детстве, наглядевшись на бесполезность твоих страданий. Всегда хотелось мне тебя встряхнуть и переделать!