Сибирские огни, 1981, № 2

?0 С Е Р Г Е Й П Е С Т У Н О В перепрыгнув, продолжали крыльями стричь метелки камышей, как вроде бы наших выстрелов и не бывало. — Как в копеечку,— счастливо осклабился Юра Лось оттого, что не он один в мазилах оказался.— Аж чирков волной подняло. — Подняло, да не подмяло,— согласился Фильков.— Суетливость даже в любви — помеха. А тут и подавно. — Я же не зря предлагал за успех безнадежного дела^— снова поднял охотничью кружку Почетный охотник России Николай Владимирович.— Пускай летят и знают наших! Оросим пересохшие губы, друзья! Пускай азарт охолонет и кровь от глаз отхлынет. Пригубили, начали хрумкать малосольными огурчиками с собственных дач. , , — Кстатй, об огурчиках,—снова Боря Радецкий готовился выдать перл,— говорят, что огуречный сок омолаживает... — Не знаю, как насчет омолаживания, а вот недавно я читал в «Известиях» статью одного журналиста. Он писал о служащих ООН . Ну, что вот они, мол, целую неделю заседают, что-то друг другу доказывают, а потом в выходные дни пьют от несбывшихся надежд. Ну, разумеется, в понедельник опять спешат на заседания, но прежде осаждают ларьки, в которых продают лимонный сок. «Ну что такое лимонный сок? — спрашивает журналист.— Это, если точно выразиться, жалкий соперник русского огуречного рассола!» — В этом деле брат наш —дока! — согласился Боря. Утро разгуливалось ясным, чистым, каким и должно быть утро бабьего лета. Рассветный туман улетучился, роса высохла, солнце, не холодное и не жаркое, пошло по своему кругу, запахи обрели устойчивость. Активный лет утки давно прекратился, мы сидели в кружке у Смирновского озерка, одного из сорока озер, завтракали, наслаждаясь отдыхом. И о чем только не говорили. Но поскольку ночь почти не спали, некоторые уже начали поклевывать, осовев от душистого чая и хорошей еды, развалились на спальных мешках среди овечьего помета и страшно выбитой богородской травы, дымянки шлейхера, которую с какой-то лютой жадностью поедают овцы, пасшиеся в этих местах на выгуле. Золотарник, редкая повитель, в здешних местах похожая на ягель, да вот дымянка — все меню для откормочной овцы. А пасут отары откормочных овец поголовно цыгане. Так что мы хоть и дремали, но чутко, как на бухарском базаре. Все сорок местных озер окружают чахло поросшие колючкой песчаные барханы эрозийной земли, большие впадины — так называемые выдуя — между барханами на десятки гектаров залиты через каналы водою из реки Абакан. Наливные озера давно уже здесь прижились, пустили густую растительность, камыши и мормыш, ондатру и водяную крысу, карася и окуня, ельца и сорогу, забредших по каналам из чистейшей реки. Отрадно стало смотреть на эту удивительную местность с возвышенности: среди прежней пустыни светлейшие теперь круги оазисов с водой и растительностью, с юркой живностью птиц и зверьков, и только бедной откормочной овце достаются одни колючки и жалючки, чахлая трава, которая, оказывается, содержит много нужных витаминов, способных не только продержать на ногах овцу, не дать уйти ей в хур’ду, но и нагулять достаточно жиру, шерсти и мяса. Удивительное это животное — овца! Посмотришь вдаль — голая, желтая, с бурыми подпалинами земля, редко утыканная чахлой травою, а овца по ней пасется, жирует, пьет из озер после аппетитного на