Сибирские огни, 1981, № 2

34 Л Е О Н И Д И В А Н О В 3 На следующее утро, когда солнце нижней кромкой только что оторвалось от земли и в утреннем мареве будто качнулось, силясь ускорить свой подъем, Виктор вывел машину из гаража. Вчера синоптики сообщили: «Завтра ожидается ясный солнечный день без осадков, температура...» Диктор произнес эти слова несколько возвышенно и этим рассердил Виктора. Понимает ли диктор, что каждый очередной солнечный и жаркий день отнимает только в их совхозе не меньше тысячи тонн зерна. А по области? А по Сибири?.. Миллионы пудов! За очередной защитной полосой раскинулось пшеничное поле. Как поскучнело оно даже за сутки! Выйдя из машины, Виктор начал рыться в междурядье. Земля .теплая, а влага далеко, вот-вот корням растений неоткуда будет черпать ее, и тогда... гибель. Встал, медленно обвел взглядом все поле. На противоположной стороне у защитной полосы стояла машина... Это же Вершинин, взлохмаченные седые волосы. И еще двое... Помчал туда, узнал Зорина и управляющего отделением. — Как же это главный агроном довел посевы до такого состояния? — Такими словами встретил его Вершинин.— На твоей совести, Виктор Иванович, урожай-то... Зорин молча подал руку. Управляющий, видимо, продолжая разговор, негромко говорил: — Знать бы заранее — и это поле надо было засевать после двадцатого мая... — Ты особенно-то не наговаривай на себя,— отвечал Вершинин.— Сделано было правильно. Но если дождя не будет еще десять дней, тогда хана полям всех сроков сева. По дальней от них дорожке промчался «москвич» красного цвета, оставляя за собой длинный хвост пыли. — Николай Михайлович поехал,— отметил Зорин,— Тоже волнуется мужик... Видимо, Климов не заметил их, пыль, поднятая машиной, оседала медленно-медленно. За защитной полосой Виктор встретил Захара Петровича Блинова и Василия Неживых. Они стояли у кромки пшеничного поля, их мотоцикл с коляской виднелся рядом. Виктору, когда здоровался с ними, показалось, что лица их не очень озабоченные. Впрочем, стояли-то они у поля, которое не поддалось засухе. Пшеница, хотя и не очень рослая, но густая, зеленела вовсю. Стояла, как принято говорить, стеной, ровная, спокойная... — Вот бы, Виктор Иванович, всю-то по чистым парам сеять, всегда были бы с хлебом,— заговорил Блинов. — Если скоро не будет дождей, то и эта не устоит. — Нет, эта устоит,— возразил Блинов.— У этой много еще силы, землю она хорошо прикрыла, стало быть, солнце влагу не испаряет, только сами растения берут из глубины. Или я чего не так понимаю?.. — Вы правильно говорите,— поддержал Виктор. Когда Виктор поехал дальше, то удивился собственному состоянию: здесь хлеба были не лучше, но он прямо-таки физически оЩущал, что тревога вроде бы отступает. Почему так?.. Да ведь это потому, что в эти ранние часы он увидел на своих полях столько людей, обеспокоенных за судьбу урожая. У одного своего поля он увидел... Крюкова. — Любуюсь чужими посевами,— произнес Крюков. — Почему же не своими?.. Как поле, которое засевали первым? — Погибло... Списали, оформили актом. А кто виноват? На кого в