Сибирские огни, 1981, № 2

п а р т и й н о с т ь и х у д о ж е с т в е н н о е о с м ы с л е н и е ж и з н и 173 нечно, и до этого читал «Накануне», но вещь была прочитана рано, и я отнесся к ней по-ребячески, Добролюбов выбил из меня такой подход. Это произведение, как и «Обломова», я вновь перечитал, можно сказать, с подстрочными замечаниями Добролюбова. Из разбора «Обломова» он сделал клич, призыв к воле, активности, революционной борьбе, а из анализа «Накануне» настоящую революционную про­ кламацию, так написанную, что она и по сей день не забывается. Вот как надо пи­ сать!» 1 В постановлении ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» Ставится перед критикой задача «...повышать ее роль в решении задач коммунистического' строительства, в формировании общественного мнения, в борьбе с чуждыми концеп­ циями». Формирование общественного мнения! — можно ли решать эту ответствен­ нейшую идейно-политическую задачу бЦ публицистического разъяснения концеп­ ций, выработанных во всеоружии идейно-философского, эстетического и професси­ онального опыта? Нашей литературной критике подчас до сих пор недостает именно публици­ стичности, активного соотнесения явлений литературы с жизнью, размышлений о тех явлениях и противоречиях действительности, которые породили то или иное худо­ жественное произведение. М. Синельников отрицает статью В. Шапошникова с иной стороны: «...содержа­ ние предпринятого В. Шапошниковым исследования уместнее было бы определить по-другому: почему шедевров не будет... по Шапошникову, для свершения подлин­ но художественных открытий необходимо полностью отказаться от «проторенных путей» — приемов изображения, которыми пользовались классики. Мыслимое ли это дело? Шапошников считает — мыслимое. Пользовались, к примеру, классики пейза­ жем для выражения душевного состояния героя? Долой его, этот прием, он давно стал штампом». Даже при том, что В. Шапошников несколько формализовал значение художе­ ственных приемов, все-таки М. Синельников упростил взгляд своего сибирского кол­ леги. Ведь В. Шапошников, наоборот, сопоставляет пейзаж Тургенева и пейзаж Ас­ тафьева и на этом примере показывает, что можно идти дальше классиков, совер­ шенствовать, утончать, обновлять приемы, выработанные ими. Он не отрицает пей­ заж в качестве художественного приема, а считает, что современный писатель мо­ жет рисовать пейзаж обостренней и тоньше, чем даже один из самых прекрасных пейзажистов XIX века. В. Шапошников протестует против штампа, против использования в качестве трафарета средств выразительности, которые выработали классики XIX века. Чем же эта мысль вульгарна? Мне очень сильно сдается, что так же, как Н. Кузин право «рисковать» отдает лишь «мэтрам», так и М. Синельников не представляет себе развитие художествен­ ных форм выше и совершенней, чем у классиков. Это неплодотворный взгляд, ко­ торый непроизвЬльно оправдывает литературу усредненную, вторичную. Совершенно очевидно, что статью В. Шапошникова весьма ослабляет не сов­ сем продуманный и разработанный конкретный анализ. В. Бондаренко справедливо замечает: «XIX век представлен в дискуссии более чем достойно: тут и «Анна Ка­ ренина», и «Вешние воды», и «Очарованный странник». Представители же века XX Л. Беляева, М. Голубков, В. Махонина и уж как самое-самое — И. Дворецкий и А. Гельман. Скажу честно, ничего не понимаю». Об этом же говорит и Л. Якимова: «...отсутствие шедевров в современной литературе В. Шапошников доказывает на примерах, заведомо не отвечающих критериям классики. Если уж оперировать име­ нами Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Толстого, Тургенева, Островского и Достоев­ ского, то и в нашей литературе следует выходить хотя бы на приблизительно тот же уровень ценностей: на творчество А. Твардовского, Ф. Абрамова, С. Залыгина, опять же В. Распутина, В. Астафьева, В. Шукшина». Хотя Л. Якимова слишком торопится сопоставить эти уважаемые имена с ве­ ликими, за исклю чением , прямо скажем, Твардовского, но само требование ее ■ «В. И. Л е н и н г. литературе к искусстве* Сборник М. Гослитиздат, 1960.