Сибирские огни, 1981, № 2

Д И В Н Ы Е Д И В А 133 какие старые постройки — не пропадет. На дачи годится. В дело. — Жечь, конечно, ни к чему. Материал еще хороший,— тянет Митриков.— Однако чудно насчет этих-то... Помню, сосед в ло­ гу клетушку себе поставил. Тоже в первый год, как я сюда приехал. С тобой же мы, Булат, тогда приехали, в одной группе. Помнишь, мужик клетушку в логу поста­ вил? Участок земельный при клетушке. Конечно, загородился он от коров и ребя­ тишек. Что-то насажал там. Дача! С рабо­ ты— туда, работы — там. Дак его в об­ щежитиях, помнишь, мещанином звали. И не только в общежитиях. А теперь чуд­ но... Болезнь как бы: повально пошли дачи. Мода на них. Мне вон уж говорят, корят: чего ж ты, говорят, Митриков, ніе заводишь себе дачу, другие вон поспе­ вают... — Закон есть, чтобы поощрять,— волну­ ется темпераментный Булат. Он как раз нынче получил земельный участок где-то на берегу Маны, возит туда по воскресень­ ям на мотоцикле с люлькой сына, вместе собирают там помидоры. Булата подзадоривает Юра Рычков: — Правильно! Чего там! Мой дед тоже так говорит: носом земной запах переста­ нем ловить, если в ней, земле, руками не будем копаться. И ты, бригадир, не осуж­ дай. Сам не хочешь, дело твое. А других не осуждай. — Позволь! — Митриков не меняет сво­ его ровного голоса, лишь поднимает под­ бородок.— А с чего это ты взял, что я осуждаю? Я просто говорю, что чудно мне А разве это синоним?.. Мне чудно, значит, я, в смысле... размышляю. — Ребята, чего это вы?— возмущается у дверей один из Васей, глазастый блондин в цветном берете.— Нашли о чем разговор вести. О чем-нибудь другом бы поболта­ ли. Ну, о книгах бы. В душе у меня благодарность к бригад­ никам за то, что вот гурьбой ввалились ко мне, на пути к своим постелям, к женам (холостяков, кажется, нет в бригаде, разве лишь Дима Курпачев), когда давно за пол­ ночь. Проникотинят клетушку мою, никаким проветриванием от него, никотина, не от­ делаешься, мне, некурящему, будет от этого тошнотное бодрствование до утра, с привкусом дряни во рту, а я, говорю, бла­ годарен. — В книгах бывает много выдумки. В этом их недостаток. А вы все — это жизнь,— говорю я, чтобы подольстить ре­ бятам. И тут меня подсекает Вася Митриков, то есть Вася Первый. Подсекает вроде как неприметно, этак дернул чуть и отпустил карася. — Правильно, выдумки,— говорит он, сам же щурится в наслаждении, покачива­ ется на краю кровати. Наш Вася Первый одинаково умеет ра­ ботать и отдыхать (позавидуешь): то и дру­ гое делает обстоятельно. И жестов у него острых, угловатых, не примечал я — все с округленностью у него. — А что такое выдумки? — тверже ста­ вит бригадир, он будто начал выбирать по- отпущенную лесу с карасем.— И могут ли быть они, выдумки, вообще? А? Вот, к при­ меру, есть я. Есть у меня голова. А в го­ лове серое вещество:.. — Ой ли! Уверен? — лихо реагирует кто-то от двери. — А у серого вещества своя зона жиз­ ни,— бригадир уютно раскачивается.— Своя зона, как у электричества — поле. А что такое электрическое поле? Нынче общепризнанный материальный фактор, который можно ловить и направлять. Ткань, значит. Вот что электрическое поле. Невидимая ткань. Можешь ее брать и кро­ ить, сумей только. А выдумки? Вот она и логика... За веткой и вся береза тянется, за лапкой весь гусь прыгает. — За мышкой — кошка,— добавляет кто- то-— За перепелкой — сова. Можно и даль­ ше перечислять. Мужики, подсказывайте, что дальше. Какие еще животные есть, кроме воробья? — Дальше,— тихо округляет мысль Вася Первый.— Выдумка это то же, да, то же, что поле... та же ткань нашего серого ве­ щества. А? По электрическому полю мы можем, наверное, судить о характере электричества, по электричеству о прочем оборудовании, ну, о распределительных щитах, трансформаторах и подобных пет­ рушках. А там уж догадываемся о самой станции, доберемся до тех, кто ее делал. Дергаем заодно, а выдергиваем все ос­ тальное... — Точно. Толкуй. Непременно так,— поддакивают заскучавшие острословы.— Дернули вон за веревочку, а выдернули пробку, хоі За пробкой и остальное... Там еще не осталось по глоточку, першит что-то. Рука тянется, чтобы пощупать обмякшую грелку в руке Юры. — Вот вам и выдумки! — итожит брига­ дир.— Выдумки — ткань, материя. А зна­ чит... Что? Значит, не выдумки. А факт. Исторический. Над черным лесом в окне, тяжелым, бесформенным, чужим, звезды проступили четче. — В том-то и оно. Где бы что ни дела­ лось, а сила, она, матушка, у нас,— брига­ дир мягко кладет ладони на подоконник.— У нас... Электричество! Об этом нам надо всегда помнить, дорогие вы мои. Всегда. Вся Сибирь — наше с вами поле. Куда ж еще! Как оно, это поле, будет возделано, зависит от нас. Мы— электричество. — Точно! Не прикасайтесь ко мне — дернет,— хохочет блондин в цветном бе­ рете. Проводив дорогих мне гостей, я послу­ шал, как за окном, за лесом, вместе с рассветом, прорвавшим узкий треуголок блеклой полыньи над горой, накатывается мягкий шум. Это шум хвои, тронутой ут­ ренником, и крыльев просыпающихся за оврагом птиц. Я лежал, подсунув ладони под затылок, босые ноги задраны на подоконник, пере­ малывал разговор бригадников. «Мы —