Сибирские огни, 1981, № 2

Д И В Н Ы Е Д И В А 125 стрелами с зубатыми ковшами-пастями, напялившие броневые, пять метров в ши­ рину, два в высоту, налобники, могли все это извести, а заодно и смахнуть тайгу на подступах до обозримого перевала. При­ чина-то была: дрЬвесина в каждую затыч- ку годилась, а мешали они, сосенки да елки. И бульдозеру развернуться мешали, и бетонному крану. Пыжиться самоуважением, однако, не хочу. Не свалил лиственку, сосенку, рос­ шие на твоем пути, обошел их, объехал_ этого ли хватит, чтобы возгордиться и тре­ бовать награду? Не приходится стыдиться перед своими детьми, перед теми, чьи вон голоса долетают в мое окно,— и то слава богу. Спал я тревожно. Все боялся проспать. Часы мои, как назло, остановились. Окно с вечера не зашторил, чтобы видеть, как бу­ дет утром светлеть. Вскакивал и глядел в небо, оно всю ночь было густо-синим, с редкими жальцами звезд. Макушки де­ ревьев, дотягивающйеся до моего этажа, набухше чернели. В шестом часу небо поблекло, просвет­ лев, однако деревья еще оставались смут­ но-темными. Синицы звенели неуверенно. Пробно стукнул раз-другой в сосну дятел, потом вскрикнул коротко и пропал в ча- щобной густоте. Одевшись, я вдруг спохватился: соб­ ственно, чего я гоношусь спозаранку? На работу к половине восьмого, а добираться тут пятнадцать минут. Автобусы снуют гу­ ще, чем на самом бойком месте в Новоси­ бирске. Да не какие-то, а маршрутные. Это прежде тряслись мы в кузовах попутных грузовиков, а если в автобусе, то сдавлен, ными настолько и с боков, и с иных сто­ рон, что многие каялись, если перед тем позавтракали. Тропа в свеженападавших цветочных ле­ пестках— отцветали последние широко­ листные лесные травы. Мягкий влажный шелест роняемых птицей сосновых шишек. Пахло остуженной смолой. Над магистралью, выпукло лежащей на взгорье, рассекающей город на две части, горбился серый бетонный виадук. А в мо­ ей памяти: досчатая лестница, перекинутая через пригорок, через лес, перепутанный прелыми валежинами и мокрыми папорот­ никами, из которых по вечерам вылетали круглокрылые совы. Лестница с тысячью ступеней. Я ходил из общежития и в обще­ житие по ней, истертой и расшатанной, и все не мог не считать эти ступени. Сто... двести... пятьсот... Не мог не считать, потому что занемев­ шие в бетоне ноги отказывались ступать. А когда считал я, то вроде этот мой подъ­ ем по лестнице был продолжением дела, и коль так, значит, расслабляться не моги. Шестьсот ступеней, семьсот... девятьсот... Фанерный флажок указывал, где ждать автобуса. Шофер сказал мне, что бюро пропусков теперь не там, где главная контора, а в се­ ром здании под скалой, по левую руку от берега. Вбегая вверх, я не мог не отме­ тить опрятности, чистоты площадок, кори­ дорных Стен. Женщина в белой кофте предупредительно глянула из широкой прорези в окне. Это я тоже не мог не от­ метить: и голубоглазую улыбку уже не­ молодой женщины (обычно же принято работницам подобных учреждений наглу­ хо запирать свою приветливость и обая­ ние, как качества на службе недопусти­ мые), и то, что в окне прорезь широкая (обычно же делают не шире лаза в скво, речнике, куда двумя глазами враз ѵне за­ глянешь, а только одним). — У вас паспорт с собой? Не забыли? — женщина понимала мое возбуждение. — Нет, как же можно! Не забыл! — бла­ годарно закивал я. — По-разному бывает,— сказала женщи­ на, выжидая.— Бывает, и забывают, что ж за беда. Такое ведь дело. — Да уж, наверное, бывает,— согласил­ ся я. — Фотокарточку, конечно, вы не успели припасти,— почему-то догадалась добрая женщина. — Ох, не успел,— пал я духом. — Ничего, после принесете,— поддер­ жала женщина.— По временному пока по­ ходите. На вас тут заявка есть. Сегодня же после обеда вам будет временный. Я вот заготовлю, а начальник придет, подпишет. — После обеда? А как же меня пропус­ тят? — затосковал я.— Хотел я... Сейчас я ведь и на работу хотел. Сидеть не хочется. — А и ступайте,— женщина глянула на меня запоминающе.— На вахту я позвоню, скажу, чтобы пропустили. Сбегал я с этажа прыжками козлиными, что аж самому сделалось стыдно за такую свою прыть. Нет, все-таки' неправда, что годы тяже­ лят человека. Тяжелит что-то совсем, сов­ сем другое, а не годы. Ну, они, годы, мо^ гут прорубить морщину от глаза к подбо­ родку, от переносья к виску. Но при чем тут все остальное! Зеленая река набухла пеной. Река, за­ кручиваясь потоками, распускала белые жгуты, и эти жгуты завязывались узлами, тут же развязывались, вытягивались струя­ ми и снова завязывались. Я шел по берегу, ощущая на лице водную изморось, про­ хладу, которой дышало все это могучее, мускулистое речное русло. Сколько лет минуло с того часа, когда мы прощались с тобой, река! Мы говорили тебе: «До свидания». И вот я вернулся. Все эти годы, где бы я ни был, возвра­ щался к тебе, река, каждодневно памятью и чувством. — Садись,— пригласил меня молодой человек в синем пиджаке, сидевший в ком­ нате над машинным залом.— Начнем с инструктажа. Техника безопасности. Пер­ вое: бдительность. И еще раз бдитель­ ность. Молодой человек потер ладони. — Был случай... Работать там, где вен­ тиляционные колодцы... Был, говорю, слу­ чай. Далеко не новичок, работал, осту­ пился и угодил а колодец. Потому — бди­ тельность. Второе: лишний шаг, сделанный