Сибирские огни, 1981, № 2

И З К Н И Г И « Ч У Д Н Ы Й М Е С Я Ц . 121 изобретение в торговле можем вытянуть. Это же, Семеныч, целое открытие, а не ярмарка получилась. Новая форма торговли в наше кипучее^ время». Приехали, разместились, стали совещаться. Один плешивый дядя доклад длинный-предлинный с сонливым позевом на трибуне вымучивал. Потом второй, третий, четвертый, а мне уж и слова боятся давать, думают, что он, мол, из далекой, дикой Сибири вообще что-нибудь такое сморозит. Даже голосовать стали: дать мне слово иль не дать. Ну, а Андрей Васильевич Никвакютов возьми да скажи: «Товарищи! Тюков хочет сообщить о новой форме рабочего снабжения в их Глухоманном кусту, которая тянет в области торговли на из-о-бре-те- ние! Да, да, я вам правду говорю». Ну, меня после совещания на выставку. В книгу Почета занесли, большую золотую медаль вручили, вписали автором на изобретение летучей ярмарки. Должны мы вскорости патент получить, даже премию какую-то. Вот так, друг Сергей Андреич, получилось, что я под старость молодым себя почувствовал, начал даже в душе взлягивать, что стригунок. — Было б, Семеныч, счастье, а дни впереди,—не столь ему, сколь себе сказал я, радуясь за старика. — Это у тебя, Андреич, дни впереди, а у меня теперь одни оглядки. — Старость вами не в горе найдена, она к любому припожалует,— успокоил я Семеныча. — Это уж верно, припожалует. Но, понял я, блажен тот в старости, кто добро творит. Вот и я хочу перед тобой, Андреич, напоследок коробейником побыть. Идем на склад, чего я тебе покажу,— подмигнул по-молодому Тюков. Мы подошли к дощатому крнтейнеру, сбитому из двух слоев вагонки, между ними прокладка из толя. — Вот, сделана на экспорт. Берег для себя —тебе отдаю за все доброе, что ты мне под старость сотворил. Каким же счастливцем выезжал я с базы на своем голубом «Запорожце»! У ворот меня встретил озабоченный Федор Марцинков. — Привет запевале! — нехотя улыбнулся он. — Почему ты такой хмурый, Федор? — Никвакютов под свое, начало берет,—тоскливо улыбнулся Марцинков.— А я, признаться, трушу. Здесь-то еще выкручивался, вроде как бы нештатным заместителем у Семеныча был, а там-то... — Да ты знаешь, Федя, какое тебе доверие оказывают? Это, брат, не фунт изюму! і — Все сложнее, хотя силенки в себе чувствую, в институт готовлюсь.— Ну и жми на вороных, пока не догонят,— взбадривал я Федора,—Чего тебе терять-то? Баранка от тебя не убежит, а себя испытать на большом деле всякому заманчиво. -— Буду пробовать,—повеселел шофер. Подошел Иван Семенович. Улыбаясь, сказал: — Ну, что, мужики, круговой магарыч назревает. Идемте ко мне в холостяцкую хату да и по махонькой за общую нашу радость, черт возьми, пропустим! —Он обнял нас с Федором, неожиданно погрустнел.— Эх, и завидую я вам, ребята! Какие дали перед вами!