Сибирские огни, 1981, № 1

ЧЕСТЬ В ДЕЛЕ 189 мышление, что иной раз, даже гіри наличии всего необходимого на прилавке, человек норовит зайти с черного хода. Зимин со стыдом вспоминает, как однажды послали его на семинар в Москву, но сказали, что билета на него не заказали, потому что он включен в состав участников в последний момент. «Павел Иванович... развил бурную дея­ тельность, добрался через третьестепен­ ных знакомых аж до начальника дороги и косноязычно стад объяснять, кланяясь и прижимая шляпу к животу: так, дескать, и так — Москва, срочно, только вы може­ те помочь... Начальник долго не понимал и морщился, как от зубной боли, потом . наконец разобрался, что к чему: — У нас поезда до Москвы полупустые идут. В кассе есть билеты всякие. И чего привыкли люди с черного хода стучаться?» То, что проблема материального обеспе­ чения, не только экономическая, но и нравственная, подтверждает сцена встречи Шукурова с первым секретарем обкома партии в романе «Совесть». Секретарь признается Ш укурову: «■— А вы думаете, только у первого се к­ ретаря райкома такие трудности? Считае­ те, первому секретарю обкома легко? Вам надо, скажем, пять тысяч тонн удоб­ рений или там цемента, а мне требуются все пятьдесят, дорогой мой...» И тут же он с легкостью демонстрирует, как надо «добывать» эти самые тонны: «Он засмеялся. И позвонил по прямому в Ташкент, сначала в Госплан, а потом еще двум министрам. С министрами разгова­ ривал по-приятельски...» Один оказался его фронтовым другом, с которым он «по-свойски» все уладил. И в общем-тО пародийно звучат сказанные здесь же, в беседе, тем же первым секретарем обко­ ма слова: «...Каким бы передовым ни был Умаров, это не значит, что ему дозволено больше других. Законы писаны для всехі» Меньше всего А. Якубов, наверное, хо­ тел представить первого секретаря обко­ ма в мрачном свете. Скорее наоборот. Действие романа в цело<* строится на давно апробированной схеме: зарвавший­ ся председатель, которому противостоит честный и передовой во взглядах секре­ тарь райкома; у председателя, как прави­ ло, в верхах «рука», но все ставит на свои места мудрый первый секретарь обкома. Но герои художественных произведений, как известно, не всегда подчиняются воле своих создателей и нередко имеют само­ стоятельный ход, обусловленный логикой художественного развития. И первый сек­ ретарь обкома у А. Якубова тоже оказы­ вается не свободным от связей типа «ты — мне, я — тебе», в какой-то степени он, как мы убедились в приведенном выше эпизо­ де, согласен даже на мирное сосущество­ вание с этой системой (лишь бы не выхо­ дить за рамки дозволенного), поскольку сознает ее силу, распространенность, ре­ зультативность. Гранинский Лосев, разумеется, прав, ут­ верждая, что «мера тут — совесть», И А. Якубов тоже не случайно свой роман назвал — «Совесть». Совесть была и оста­ нется главным мерилом человеческих по ступкоа, ибо не расчет, не чьи-то советы, не обстоятельства, какими бы важными и объективными они ни были, в конечном счете, а совесть подсказывает в нужный момент единственно верное решение, единственно правильный шаг. В полной мере это относится и к человеку дела, ка­ кой бы пост он ни занимал, какие бы мас­ штабные задачи ни стояли перед ним. Недаром так дружно в свое время кри­ тика ополчилась на небезызвестного Чеш- коаа, точнее — на позицию, которая стоя­ ла за попыткой сделать ставку на этого героя. Дальнейшее развитие научно-техни­ ческой революции и углубленное ей ис­ следование средствами художественной литературы подтвердило справедливость такого остракизма. Жизнь показала, что важнейшие деловые вопросы не могут быть чисто деловыми: они неизменно со­ прикасаются с проблемами бытия и ду­ ховной жизни человека. Более того, м ож ­ но утверждать, что при решении сложней­ ших задач социалистического строитель­ ства включается весь внутренний мир де­ лового человека, все его духовные и нрав­ ственные силы. И чем основательней их запас, чем чувствительней, восприимчивей и чище совесть, тем больше надежды, что проблемы эти будут решены ко всеобще­ му удовлетворению. ' Итак, мера — совесть. Но как установить эту меру, как установить ее в самом себе? Вопрос этот чрезвычайно остро стоит для героев А. Якубова и Д. Гранина. Для Ата- кузы Умарова и Шукурова, Лосева и Ува­ рова он — основной узел противоречий. На первый взгляд, в связке «Умаров — Шукуров» тоже все ясно: зарвавшийся председатель колхоза рано или поздно бу­ дет поставлен на место принципиальным и честным первым секретарем райкома. В общем, так оно и есть. В финале романа бюро райкома освобождает А такуіы от должности. Но ни победы, ни торжества Шукурова здесь, по существу, нет. Да Ш у­ куров и не стремился к тому, чтобы убрать неугодного председателя. Секретарь ис­ кренне уважает и ценит знаменитого рей­ са, готов учиться у него сложной науке хозяйствования. Да и Атакузы, при всех разногласиях, не считает Шукурова своим врагом. В какие-то моменты они союзники. Ш укуров даже «в обкоме пытался оправ­ дать его неуемный «аппетит» и то, что раис нередко утоляет его за счет других». Отличает же их друг от друга разная мера совестливости. Лесть, чинушество, обманные махинации претят Ш укурову не просто потому, что теоретически он знает, что это плохо, но прежде всего потому, что совесть его, каждый раз сталкиваясь с ними, обжигается и болит. Мораль, нрав­ ственность для Ш укурова не отвлеченные понятия, а необходимое наполнение всего его существа. И когда, оказавшись соуча­ стником преступления, Мирабидов, его тесть, просит о помощи, умоляет, употре­ бив свое влияние, выгородить его, Ш уку­ ров отказывается помогать и говорит: «Это тот случай, когда вступает в силу мо­ ральная сторона».