Сибирские огни, 1981, № 1

162 СЕРГЕЙ ЗАПЛАВИНИ берется. А тут заявки на сварочные работы по его разряду не поступили, а слесар­ ны х— под завязку. Ну, бригадир и рассу­ дил: пусть Сергей послесарит немного, азы нашего дела освоит. Всякому овощу свое время, каждой 'ступеньке — своя подруж ­ ка. А Сергей иначе посчитал, обиделся. Справедливости требует. — Надо всей бригадой с ним погово­ рить,— предложил Николай.— Не может быть, чтобы к общему мнению не прислу­ шался. — Говорили. Посоветовали поработать слесарем, ну, а между делом и сварочно­ му ремеслу подучиться. У нас как раз один пост пустует. Отказался. Заявление при­ нес. — Да, сложная ситуация,— согласился Николай.— Ну, что ж. Надо цехом с ним потолковать. А пока я попробую... Все испортила мать Сергея-второго: вме­ сто того, чтобы прислушаться к коллективу цеха, она взяла под защиту сына. — Ишь, умники нашлись! Без вас обой­ демся. Специалисты везде требуются, тем более с третьим разрядом. Зря, что ли, его в училище натаскивали? Не слушай их, сы­ нок, стой на своем. А Сергей уже был готов забрать свое заявление назад, помириться с товарищами и наставниками. «Эх, цкажись на ее месте Надежда Ва­ сильевна Порожняк, все было бы иначе»,— с горечью подумал Николай. Ушел из цеха Сергей. На какое-то время потерял его из виду Николай. Не хотелось верить, что навсегда. Так и случилось. Сергей сам пришел к Белоусу. Долго рассказывал о своей рабо­ те, о новых товарищах — красочно так, бедро, словно ничего и не произошло, А потом признался: — Зря я тогда ушел, Николай Петрович. Сам виноват. Теперь бы такой глупости не сделал. — Конечно,— подтвердил Николай и, что­ бы скрыть волнение, подмигнул: — за би­ того двух небитых дают. А, плут? Месторождение Как-то в библиотеке попал на глаза Ни­ колаю «Словарь русского языка» С. И. Ожегова. Никогда прежде не увлекался Николай подобного рода трудами — не было ни желания, ни надобности. А тут е друг рука сама потянулась. Открыл Николай том на первой попав­ шейся странице, прочитал: «Заваруха — сложное, запутанное дело, заворошка». Смотри-ка! Интересное слово, забытое. Отец в детстве, когда они с сестренкой Ли­ дой по прозвищу Джига-юла, начинали по­ шумливать в игре, строжился: «Будет вам галдеть, неслухи! Ишь, заворошку завели. Без вас голова кругом идет». И воспита­ тельница в детском доме выговаривала по­ рой: «Прошу не заворошничать!» Не шу­ меть значит, не устраивать потасовок и не кивать потом друг на друга. — Можно, я эту книгу домой возьму? — спросил Николай у юной библиотекарши. — Берите,— пожала она плечиками,— ес­ ли хотите. Первым читателем будете.— И сочувственно предложила: — А вот это про разведчиков. Записать? — Нет, спасибо. Потом как-нибудь. Первое же слово, которое выискал Ни­ колай в словаре, вернувшись домой, взвол­ новало его своей многозначностью: «МЕСТОРОЖДЕНИЕ — 1. Место, где ро­ дился кто-н., родина'кого-, чего-н. (чело­ века, а также животного, растения; офиц.). 2. Место нахождения полезных ископае­ мых...» Вот ведь как. Не только Николай, все его друзья-товарищи давно приравняли «место­ рождение» к понятию «промысел». Это территория, богатая нефтью, ну, и естест­ венно, площадь, где эту нефть добывают. Оказывается, есть и другое значение: ро­ дина... Правильно говорит Александр Яковлевич Вайцель — сначала рождается человек, по­ том у него рождается характер. Чаще всего это происходит в разных местах. Лучше не скажешь. Для большинства стрежевчан Нефте- град — не просто нефтяной север, но ме­ сто рождения — и в прямом, и в пере­ носном смысле. Место рождения харак­ тера. Для Николая — тоже. И почувствовал он это не сейчас, а значительно раньше. Когда же? Николай задумался. ...Далекий 1969 год. Такое же, как прош­ лой весной, бурное половодье. На место­ рождение притарахтел на своей старенькой моторке ханты Иван, передал начальнику промысла записку: «Докладываю, катер порвал нефтяной коллектор скв. 37 через Никулькину протоку. Григоренко». Начальник промысла, издерганный не­ хваткой людей, аварийными ситуациями, плохой связью с поселком, бросил записку на стол, сказал язвительно: — Ну и пишет, старый черт, как курица лапой. Не записка, а шифрованное донесе­ ние.-— Выбил мундштук и уже обычным го­ лосом добавил: — - А скважина хорошая. Триста тонн в сутки. Мержа с меня за нее штаны спустит.— Потом Покачал головой и спросил, обращаясь к Григоренко,, будто тот мог его услышать: — Эх, Иван Григорь­ евич, Иван Григорьевич! Ты свое дело сде­ лал — сообщил. А мне как быть? Об этом ты подумал? Писать и я умею... Ну, ладно, не паникуй, отправлю я к тебе помощь, Иван Григорьевич Григоренко — оператор групповой установки, а проще — ГУ-7, на которой сепарируется нефть и газ. Никуль- кина протока у него под досмотром. Ни­ колай как-то видел Григоренко: невысокий пожилой мужчина, говорит на русско-укра­ инской «мове». Брови лохматые, придают лицу веселое, юношески-задорное выра­ жение, хотя Иван Григорьевич, по всему видать, не весельчак. — А ты, Белоус,— заметил Николая на­ чальник промысла,— не жди особого при