Сибирские огни, 1981, № 1

ОКУРОК 119 ■— Распустили вы меня.—Молодцов поднялся, раскинул руки и вышел из-за стола.—Пришел и сижу в чужих владениях, начихав на субординацию. Чего только не держит память, даже запахи. Молодцов сжал его своими большими ручищами, а Ким Васильевич вдруг вспомнил гости­ ницу в областном центре: час назад ему вручили орден, сидел, ждал машину, чтобы ехать домой к праздничному столу, и вдруг без стука, без грюка в дверях —Молодцов. Сжал, закружил по комнате; схватив­ шись за сердце, плюхнулся в кресло и пальцем показал на портфель, раздувшийся от пакетов с закусками. Портфель не стали открывать, поехали в Тарловку. А напомнил все это слабый запах апельсина, кото­ рый источала рубашка Молодцова и тогда в гостинице, и сейчас. Уткнулся в нее носом, сжатый ручишами Молодцова, и вспомнил. — Задушите, Иван Андреевич,—сказал он,— а на мне еше бюро, два вопроса. — Два вопроса —два ответа.—Молодцов стоял посреди кабинета, вид был воинственный.—Этого лохматого мальчугана по фамилии Лень утверждаете — одна минута. Шубкина в шею— восемьдесят или сто минут. Ким Васильевич, я к тебе с просьбой, хочу поприсутство­ вать на этих двух вбпррсах. Ким Васильевич подошел к окну. Форточка была открыта. Мороз­ ный воздух плыл над головой и, казалось, прямым потоком куда-то уплывал, не растекаясь по комнате. За окном в синеве вечера искрился снег. Он лежал у фасада здания, не тронутый ногами и колесами. Чер­ ные с белым контуром снега рябины выстроились у тротуара и хранили это чистое полотно. — Иван Андреевич, не обижайтесь, я возражаю. Молодцов вздохнул. Это был говорящий вздох: ну, что тут будешь делать... И вслух добавила —■Эко он вас— — Кто? — Шубкин. Я ведь тоже письмо получил. Анонимное, но уверен, что писал не Лошкарев. Дом по наследству ведь принадлежал не ему одному. Троим. Приехала сестра с Украины, она и продала. Третью часть, его долю, переправила по почте. Не бог весть, какой там дом был. — Это называется давить, формировать заранее определенное мнение,— Ким Васильевич хотел произнести эти слова легко, как шут­ ку, но не получилось. — Ким,—Молодцов подошел к нему,—буду сидеть и молчать, как рыба. К тому же, я приехал специально на это бюро. Так что придется пустить, ничего со мной не поделаешь. Он мог бы его не уговаривать. Даже ставить на голосование прось­ бу Молодцова не придется. Это не просьба, это «есть. Партийный стаж Молодцова раза в два поболе, чем у самого старого члена бюро, а депутатский флажок —знак причастности к заботам многих тысяч таких вот районных центров. — Нам пора,— Ким Васильевич посмотрел на часы и первым вы­ шел из кабинета. Устали не только члены бюро, устали и те, кто ждал за дверью за­ ла заседаний Шубкин вошел в зал последним. Лицо его и полотняный полухалатик выражали смирение, но Ким Васильевич отметил: что-то не в пример прежнему гнет сегодня Шубкина; смирение какое-то угрю­ мое со страхом пополам. У молодого заместителя редактора тоже да­ леко не отважный вид: костюмчик мятый, прическе и названия нет — оброс. Лень сел рядом со Столетовым, вытащил из кармана блокнот