Сибирские огни, 1981, № 1

\ 114 ___________________________________РИММА КОВАЛЕНКО — На селе круглый год посевная, — поучающе ответил Шубкин,— хочешь, чтоб урожай был, крутись целый год. Так вот, написал я фелье­ тон про этого директора и отнес в «Зарю». Столетов через день сам вы­ звал меня. «Что это вы, Шубкин, святей папы римского надумали быть? В борьбе с пьянкой все средства хороши». Не стал я с ним спорить. За­ брал фельетон и отправил в Москву. Разумеется, с добавлением про то, как орган райкома, уважаемая «Заря» отнеслась к фельетону, Там не­ много сократили, слово «фельетон» сняли и напечатали. О дальнейшем он мог не рассказывать. Перепечатка в районной га­ зете, выводы проверочной комиссии, обсуждение на бюро. — И вы в один день стали Шубкиным? Прославили свою фами­ лию? А что стало с директором «Прогресса»? — С Прокофьевым? Уехал куда-то. Заработал выговор и поехал куда-то снимать. Пенсионного был возраста, задерживать не стали. — Двадцатилетней давности история.— Ким Васильевич хотел столкнуться с прозрачными глазами Шубкина, но тот глядел в угол ка­ бинета, румянец исчез, опять во всем облике проявилось что-то приют­ ское. —Теперь этого директора, наверное, уже и на свете нет... Шубкин вздрогнул, рефлекторно дернулся: и голову, и руки на па­ почке рвануло в сторону, но такую вину брать на себя не стал. — Да, — вздохнул он, —шестьдесят и двадцать будет восемьдесят. К сожалению, это не средний возраст нашего брата. Вот так. Не больше и не меньше. Братишка. И никуда не денешься. Сотрудник районной газеты с двадцатилетним стажем. Фельетонист. Он уже больше не казал&я Киму Васильевичу воителем-одиночкой. У Шуб­ кина было войско, только вот разглядеть, чем оно вооружено, пока не удавалось. Такой была первая встреча. Потом он не раз виделся с Шубкиным, давил в себе неприязнь к нему, ссорился из-за него с Зоей Петровной Ворожеей. Надо все-таки разделять, Зоя Петрова, человека, который нам не нравится, и то дело, которое он творит. Вот именно, «творит», —Зоя Петровна ожесточалась лицом, становилась некрасивой. —А по какому, спрашивается, праву? Только не объясняйте мне, что фельетонист —это профессия, призвание, ред­ кий талант. Я разбираюсь в этом жанре. Понимаю, что такое авторская боль и что такое топор в руках. Рассеку пополам и посмотрю, как у тебя там сердце трепыхается. — Трепещет. — У кого трепещет, а у кого и трепыхается. Редактор «Зари» Столетов, если был при таких разговорах, ежил­ ся, и без того морщинистое его лицо еще больше старилось. одного опровержения, говорил он,—ни одного. Каждый факт документом подтвержден. Люди, с которыми беседует Шубкин, у него в блокноте, как у следователя на допросе, расписываются. За двадцать лет ни одного опровержения,— Столетов вздыхал, и это был вздох облегчения, а не осуждения Шубкина.—Так что не подко­ паешься. Но нашелся чудик, подкопался. Создал, как теперь любят гово­ рить, прецедент. Появился в «Заре» новый заместитель у Столетова паренек московского университетского выпуска,* Онуфрий Лень. Что имя, что фамилия, по отдельности и то не встретишь. Слава богу хоть отчество разряжает эту экзотику. Онуфрий Петрович Лень. Киму Ва­ сильевичу запомнились слова Молодцова в каком-то застолье что люди похожи на свои имена. Если, мол, какую-нибудь белобрысечькѵю не­ выразительную новорожденную нарекут Джульеттой, то хочет она того или не хочет, но имя непременно сыграет свою роль в ее судьбе. И при