Сибирские огни, 1981, № 1

о к у р о к 111 — Как же это я? Совсем забыла. Знаешь, кто приехал? Молодцов. Хотел поселиться з гостинице, но был перехвачен отцом Ворожеи. По­ звоним? Ким Васильевич с недоверием поглядел на жену: точно ли забыла? Но радость перекрыла сомнение и, не скрывая этой радости, он пошел в коридор, к телефону. — Встречу отложи, —сказала ему вслед Катя, —завтра бюро, а вы засидитесь. Это уже проверено —до утра. Иван Андреевич Молодцов был уроженцем этих мест. Знаменитым земляком, самой большой, можно сказать, культурной реликвией рай­ онного центра. Как Исаакий для Ленинграда, как Василий Блаженный для Москвы. Литературное имя Молодцова возвышалось над Тарлов- кой, украшало улицы и переулки, отличало его жителей от тех, что про­ живали в других районных городках их области. Это имя вспыхнуло еще в довоенные годы, когда Молодцов был геологом, руководителем поисковой партии. Его первый роман рассказывал о пионерах сибир­ ской нефти и наполовину был посвящен старинному селу, из которого вышли чуть ли не все персонажи этого произведения. В старинном селе тарловский читатель признал свой родимый районный центр, а в глав­ ном герое —молодого землемера, который потом ушел в геологи, Ива­ на Молодцова. Новые книги и дважды присвоенная Государственная премия мало что прибавили в глазах земляков к тому величественному зданию, которое воздвиг Молодцов своим первым романом. Именем пи- * сателя назвали улицу, на которой сохранился дом родителей Ивана Андреевича, а также библиотеку в одном из совхозов. Таковой была реликвия. А живая суть Ивана Андреевича за годы долгой Жизни не осталась столь незыблемо величавой. Бывали творче­ ские неудачи и спады в его личной жизни. Болезненно пережила Тар- ловка женитьбу Молодцова в преклонных летах, когда вместо Сани, Александры Матвеевны, дочки почтаря Остроухова, появилась рядом с ним в родительском доме некто Наташа. Молодая, с узким телом женщина и ярким красивым лицом. Он прожил с ней в Тарловке лето и больше уже не привозил. Отвергли Наташу не жители Тарловки,— при чем тут жители: дом на улице Молодцова пока еще не музей, до­ ступ для всех туда закрыт; не приняли новую жену работники райкома, их жены, все те, кто общался с писателем по долгу службы и давнему приятельству. Трубку сняла Зоя Петровна. Ким Васильевич услышал шум, смех. Ну, конечно же, если там Молодцов, о какой тишине речь? Причем они необязательно пьют и закусывают,— по нынешнему здоровью Ивана Андреевича скорей всего сидят за остывшими чашками чая и ликуют. Киму Васильевичу вдруг так яростно захотелось к ним, что он нахму­ рился и глянул на жену исподлобья. А Зоя Петровна лила и под­ ливала керосинчику в эту уже затлевшую, но еще не вспыхнувшую обиду. — Ким Васильевич! Да что же вы! Я же сказала Кате, Иван Ан­ дреевич у нас. Нет, я больше не могу,— Зоя Петровна залилась сме­ хом.—Вы бы только послушали, о чем они говорят. Папа убеждает Ивана Андреевича присмотреть и застолбить себе место на нашем кладбище. Говорит: ты, Ваня, в Москве на Новодевичьем затеряешься, а здесь будешь у всех на виду, единственный в своем роде. Катя стояла рядом.и изнывала от любопытства, чему так грустно улыбается муж. Ким Васильевич губами спросил: пойдем? Она Покача­ ла головой: нет, Кимуля. — Зоя Петровна,—сказал он в трубку,— подзовите к телефону этого возмутителя спокойствия и, кстати, бросьте ваши погребальные шуточки, пусть живет сто лет. Завтра бюро, вы не забыли?