Сибирские огни, 1980, № 12

Эдуард Бурмакин СОЧИНЕНИЕ НА НЕЗНАКОМЫЕ СЛОВА (Из записок Алексея Автеньева) Можно и нужно смотреть на орудия речи как на руль, управляющий нашим рассудком, на речь — как на не­ бесную искру, воспламенившую наши чувства и мысли. Г в р д е р. «Скоро, скоро снег растает, скоро новый нападет»,— слышу я изда­ лека, из ушедшего времени старческий, но бодрый, усмехающийся голос. Так часто говорила-припевала баба Шура. Она-то знала, как коротки и проходящи людские радости. Да и сама жизнь человеческая растаивает во времени, как снег весной. Что осталось от той младенческой поры, когда был дом, полный мо­ лодых, здоровых, красивых, веселых людей, окружавших меня — перво­ го внука, первого сына, племянника, возвещавшего о новом поколении, о будущем? Что осталось от той предвесенней ночи, от ледяной, уже про­ питанной водой, дороги через Волгу, когда ехали мы с мамой и папой из Бальцера в Саратов, и лед потрескивал под полозьями кошевки, и воз­ ница с отцом, спрыгнув с саней, чтобы облегчить их, бежали рядом,/раз­ брызгивая валенками воду?. Что осталось от того волнения и любви, о/- радости, когда путь благополучно окончился? Что осталось?... Ведь уж п люден этих нет! Все ушло. Как унесла и растворила в себе Волга ту ле­ дяную, черную в ночи, дорогу. Да и сам я разве мог это помнить! Я это помню со слов других. И даже долгая моя новосибирская жизнь стаивает в ушедшее... Была маленькая комната с сумеречным окном в тупой переулок между темными деревянными домами. Потом другая комната, со светом и теплом, в заводском, новом, сто­ квартирном доме. Общая кухня, много соседей. Я оставлен один. Выво­ жу красным карандашом на отцовской чертежной бумаге слово — СССР. Невыносимо быть одному. Выхожу в коридор, к соседям. В кори­ доре тепло, пахнет жареными котлетами, в которые положили много чеснока, Предисловие