Сибирские огни, 1980, № 12

СОЧИНЕНИЕ НА НЕЗНАКОМЫЕ СЛОВА 43 «Это он! Он! Кто же другой? И это она! И никакая другая! Она сама! Только ей и только ее Володя мог написать эти слова!» Складчина Баба Шура не признавала складчины. Она охотно принимала гос­ тей, щедро угощая их всем тем, что у нее было, что она могла пригото­ вить, чаще всего испечь. И возникавшие бреши в семейном бюджете она заделывала сама. Поэтому я очень долго не знал этого слова — складчи­ на. Я узнал его в студенчестве, как раз тогда, когда мы были приглаше­ ны всей группой на встречу Нового года к Рите Зеленцовой, а перед этим и устроили складчину. Это было разумно — попробуй накорми та­ кую ораву голодных студентов, да и мы сами чувствовали себя свобод­ ней, внеся свою лепту в праздничное застолье. В общем, складчина — это естественное и вполне приемлемое дело. Я вот до сих пор не могу избавиться от унизительного чувства своей обязанности, неоплаченного долга, перед теми, кто садит меня за стол, угощает, кормит. Должно быть, это сохранилось еще с детских лет, со времен войны, когда еда, ку­ сок хлеба, было самым драгоценным и самым труднодоступным. А есть так хотелось! Поэтому, когда речь заходит о складчине, я с охотой от­ кликаюсь, помогая себе избавиться от тяжкой стеснительности. Вот почему, когда в школе мне предложили принять участие в склад­ чине по случаю приближающегося Нового года, я тотчас согласился. Хотя в то время настроение у меня вовсе не было предпраздничным... Я вернулся из Томска в состоянии растерянности. Наше свидание с Алькой прошло совсем не так, как представлялось. Оно было грустным и тревожным одновременно. Я узнал историю жизни Наташи, которая представилась мне столь ясно и отчетливо, будто я сам был ее свиде­ телем. Алька обеспокоенно спрашивала меня, в самом ли деле существует непреодолимая наследственность, которую не в силах изменить ни сам человек, ни обстоятельства, условия его жизни? В те годы много по это­ му поводу говорилось и писалось. Я понимал, почему Алька задает мне такой вопрос, понимал, что ей хотелось бы услышать еще одно опровер­ жение генной теории, еще одно разоблачение идеализма генетиков, но я не мог сделать это вполне искренне, потому что думал совсем а другом направлении. Я уже имел случай объяснять и доказывать Альке, что в моем генетическом коде предусмотрена встреча с ней, а также зашиф­ рованы свойства, делающие меня однолюбом. Как бы шутливо я ни го­ ворил об этом, Алька, несомненно, помнила мои фантазии и, конечно же, как всегда, извлекала из них нечто вполне серьезное, чему можно и следует верить... - По этим причинам я начал говорить весьма неуверенно: «Ну, что ты, Алька! Какая наследственность, о чем ты?» «О своих родителях... И о Наташе...» «Ну, и что же? И что же? Твои родители — одно, ты — другое...» «Нет! Ты сам знаешь, что это не так!.. Подожди! Вот послу­ шай! — Она говорила: — Если подумать... С чего начинает природа, соз­ давая живое существо?» — С белков,— не задумываясь, ответил я. — Я не о том... Согласись, что природа действует из глубины. Она начинает изнутри. Я прочитала это у Гердера. Ты знаешь такого фило­ софа? — Слышал. Восемнадцатый век? Но я не очень понял мысль_ — Ну, как же... — А! Понял! Действительно, природа действует из глубины]