Сибирские огни, 1980, № 12

СОЧИНЕНИЕ НА НЕЗНАКОМЫЕ СЛОВА 29 на нее, боясь, что ее уже нет, она растаяла. Она тотчас поднимала на меня глаза и будто успокаивала: ну, что ты! что ты! не волнуйся! я тут! Мы продолжали плыть, а я молился всем богам, чтобы оркестр подоль­ ше не уставал и все играл и играл этот вальс. Но, подумав о том,| что вальс все-таки кончится и я должен буду отпустить эту девочку к ожи­ дающему ее красавчику, я разозлился и решительно сказал: «Знаете! Я вас больше не отпущу к вашему кавалеру!» Она подняла на меня гла­ за и серьезно ответила: «Я знаю». Я снова растерялся и будто сорвался с кручи: «Что "вы знаете?» Она помотала головой: «Давайте лучше тан­ цевать». И вальс все продолжался, и безбрежным было море, не гасли его огни, свет и'тень закутывали нас в свои одежды, падали и взлетали блестки звезд и золотые дожди. Поймав ее взгляд, я сказал: «Может быть, вы даже знаете, что меня зовут Алексеем?» «Не надо надо мной подшучивать! Я догадалась,.что вас таю зовут. А меня зовут Алька! Правда, похоже на ваше имя?» «Еще бы! Меня некоторые так и зовут — Аликом». «Вот видите! Все же очень просто и понятно». «Вы колдунья?» «Фокусница». «Вы любите цирк?» «Любила. У нас цирк сгорел. Страш­ ный был пожар. Как будто горела сказка... Я вам потом все-все расска­ жу... Но сейчас кончится вальс, и давайте где-нибудь спрячемся от То­ лика». «Это от того? А он кто вам?» «Можно сказать, двоюродный брат...» «Только можно сказать?.. Или на самом деле?» «Можно ска­ зать...» «Тогда я ему сейчас объясню...» «Вы ничего не сделаете и не скажете! А просто мы спрячемся». «Алька! Я вас больше не отпущу ни­ когда, ни к кому, никуда! Я все время буду с вами!» «И этот вальс бу­ дет наш?» — спросила она меня, впервые поразив серьезностью такого детски-наивного вопроса, как поражала потом не однажды, объявляя разные вещи и события этого мира «нашими»... И в Черепичной я не испытывал острой тоски по Альке. Я всю ее ощущал в себе, она была рядом, я продолжал ей пересказывать свою жизнь, продолжал исповедоваться, и она прекрасно понимала, что это нужно мне теперь еще и потому, что меня ждет необыкновенная рабо­ та, к которой мне необходимо перестроить себя и собрать в себе все, что может она потребовать. Но вот наступил день, когда прозвенел звонок и я вошел в класс. Поднявшиеся мне навстречу восьмиклассники устремили на меня откры­ тые, любопытные, всевидящие взгляды... А ит круусок Очень меня огорчило сочинение на незнакомые слова, которое пи­ сал восьмой «б». С содержанием-то, пожалуй, большинство все же спра­ вилось, но вот грамматических ошибок наделали уйму. Даже с доски некоторые слова списали неправильно. Двое мальчишек написали — «глаголеть», соответственно сочинив на это слово какую-то муть: «На уроках литературы мы учимся глаголеть». И — «Есть еще любители поглаголеть». Я исчеркал листочки красными чернилами, выставил боль­ ше чем половине класса «двойки» и в расстроенных чувствах пришел в школу. Тут меня пригласил к себе Николай Михайлович, и я ему обо всем этом рассказал, передав в подтверждение листочки с сочинениями. Николай Михайлович смотрел их, листал, огорченно покачивал головой. Потом сказал: «Да, Алексей Федорович, картина печальная. Я так и предполагал. Плохо их языку учили. Да и то сказать, у нас учительница была, Наталья Севастьяновна, она сама писала: колидор, лабалатория... Образования не имела. Вот ведь как получилось...» «Что же вы ее дер­ жали в школе?» «Другого выхода не было, Алексей Федорович. Не было.