Сибирские огни, 1980, № 12

СОЧИНЕНИЕ НА НЕЗНАКОМЫЕ СЛОВА 27 •объяснять: «Это самый хитрющий! Он вроде как и нашим и вашим. Бу­ дет на той стороне, которая победит. Но я-то знаю! Он в душе за бух­ галтершу. Он же всю войну в свиносовхозе отсиделся. Катался как сыр в масле. Он даже в женихах ходил, как будто жениться на дочке Клавдии Яковлевны собирался. Но как мужа ее сняли да на фронт отправили, он тут же отбой дал. У-y! Это тот еще тип! Хитрющий!..» И опять я не испытал никакой тревоги, а наоборот, почувствовал нечто вроде признательности к Надежде Сергеевне за то. что она вот так объ­ яснила Виктора Петровича, подтверждая мою смутную к нему не­ приязнь... По воскресеньям в Черепичной действовал базар. На сравнительно небольшом пятачке базарной площади, с длинными столами под наве­ сами, с коновязями, собиралось шумное общество, в котором, как мне казалась, больше бЬшо продавцов, чем покупателей. Здесь продавали мясо, скот — коров, овец, свиней, договаривались о покупке сена, отме­ ряли ведрами овес и пшеницу, в деревянных клетках и корзинах при­ возили на продажу гусей, кур, уток, было много овощей, картошки, уже появились малосольные огурчики, горками лежали разные грибы. Над всем этим местом стоял веселый гвалт, лошадиное всхрапывание, ку­ дахтанье, кукареканье, визг и, кажется, зримо поднималось густое обла­ ко запахов, в котором явственно различались и крепкий махорочный дух, и водочный перегар, и сытные ароматы хлеба, кислого молока, и острое благоухание конского пота и мочи. Я бродил между столиками, толкался, глазел по сторонам и начисто забывал, что мне наказывала купить Раиса Васильевна. В первый же свой выход на базар я допустил •обидную промашку: купил, как мне показалось, великолепный кусок говядины, но это была шеина, которую вари хоть целый день, все равно нё разжуешь. Так что Раиса Васильевна сама стала ходить со мной на базар и показывать, что надо купить. Нет, в самом деле, я вел совершенно необычную для себя жизнь! Никогда еще у меня не было столько свободного времени, и разве только в детстве на меня вот так же обильно выливались разнообразнейшие впечатления жизни, многие из которых, были вовсе не знакомыми, не­ ожиданными. Я будто вновь оказался в той ребяческой поре, когда ра- . дует и удивляет каждый день, когда постоянно ждешь праздника, ко­ торый всех сделает счастливыми. И я понимай, всей своей душой, что так происходит не только потому, что жребий распределения привел ме­ ня на станцию Черепичную, я чувствовал себя будто только что пришед­ шим в этот мир человеком прежде всего из-за Альки. Я иногда с ужасом думал, что не приди я на тот новогодний уни­ верситетский вечер в актовый зал, и могло бы случиться, что мы бы с ней не встретились. Ведь после того вечера начиналась сессия й сразу • же надо было садиться за дипломную работу, а там госэкзамены. Нет, вряд ли я бы встретил тогда Альку. Но это же просто немыслимо! А я, правда, не хотел тогда идти на вечер, навалилась странная грусть, усталость, хотелось почувствовать себя одиноким, никому не нужным, вызвать чью-то жалость. К тому времени многие из наших фронтовиков, в том числе и Cepera Гиндин, и Борька Мельников, уже поженились, у них были свои компании, и мы, салажата, немного как бы даже растерялись, не чувствуя направляющей руки ■старших. Но именно Борька Мельников меня и подтолкнул пойти на вечер. Он при­ шел в нашу комнату со своей молодой женой Олей (они жили на част­ ной квартире), веселый, слегка хмельной, шумный: «Алексей! Что за вид? Почему не при параде?» «Да я не собираюсь на вечер...» «Что за глупости! В твои-то годы! С кем же девчонки будут танцевать без тебя? Давай, давай, собирайся! Без разговоров! Форма зимняя парадная!» «Да нет, Боря! Правда, неохота...» «Отставить разговорчики! Пораспу-