Сибирские огни, 1980, № 12

у книжной полки 187 ные, общечеловеческие чувства, думы о мире и войне, волнующие людей и в на­ ше время, воспевание героя — борца за счастье своего народа — все это вместил великий эпос алтайцев. Благородна и достойна всяческой по­ хвалы мечта великого сына Алтая Когю- дей-Мергена: «В края алтайские вернусь. И вечно будет мой народ жить мирно ра земле своей. И вечно будет белый скот толпиться у моих дверей». Чтобы побе­ дить и навсегда обезвредить силы зла, Когюдей-Мерген опускается даже в под­ земный мир и, как Одиссей, встречается с душами умерших. С поистине дантовской художественной силой показан ад, муки тех, кто на земле жил неправедно: грабил людей, копил добро, сплетничал, подслушивал и подгля­ дывал, изменял своей семье, детям, кто собой лишь дорожил и презирал . других. Все эти дурные люди испытывают спра­ ведливое наказание, а те, кто жил правед­ но, делал добро, заслужили лучшей уча­ сти и после смерти: «Их жизнь нелегкою была, но мирно, счастливо текла, и под землей теперь она им бесконечно продле­ на...» В этом выражена извечная народная нравственность, как основа гармоничной, человеческой жизни, которая, сохраняясь в благодарной памяти потомков, служит общему благу. Недаром красная стрела, выпущенная мощной рукой богатыря, пронзила на­ сквозь нечестивых — змееобразных, свино­ подобных и кровососущих мерзких обита­ телей преисподней, а достойные люди освобождены, и им указан путь к солнцу, к мирной счастливой жизни. Алып (древ­ нетюркское название богатыря), собрав народ, так сказал ему: «Живите общею судьбой и не враждуйте меж собой. Жи­ вите как одна семья, любите отчие края». Трудно передать в короткой рецензии все своеобразие и художественное совер­ шенство алтайского эпоса «Маадай-Кара», его необходимо просто прочесть, чтобы насладиться глубокой, бессмертной муд­ ростью песни-сказания, национальным дут хом, высочайшей поэзией, с любовью со­ храненной и переданной в переводе поэ­ том Александром Плитченко. В. КИРСАНОВ С. Сартаков. Над чистым листом. М., «Со­ временник», 1978. Современную нашу литературу трудно представить себе без ярких полотен, на­ писанных Сергеем Венедиктовичем Сарта- ковым. Это романы «Хребты Саянские», «Философский камень», «А ты гори, звез­ да», трилогия «Барбинские повести», пове­ сти «Каменный фундамент», «По Чунским порогам», «Журавли улетают на юг»... Безусловный интерес для ' читателей представляет и новая его книга «Над чис­ тым листом». В нее включены автобиогра­ фическая повесть «Разговор наедине», пуб­ лицистические статьи и речи, рассказы о классиках русской и зарубежной литера­ туры, о встречах с известными советским*! писателями, размышления об их твор­ честве.' С. Сартаков недаром назвал свою повесть «Разговор наедине». Ибо каждая страница ее — это исповедь умудренного годами и опытом писателя. Он ведет беседу с чита­ телями о времени, о себе, о тех событиях общественного значения, очевидцем и од­ ним из действующих лиц которых дове­ лось быть ему самому. Одним из несомненных достоинств про­ изведения является то, что повесть, как это принято иногда говорить, читается вза­ хлеб. И хотя это произведение создава­ лось как публицистическое, благодаря живости и сочности языка, той неподра­ жаемой, присущей только Сартакову ма­ нере изложения, «Разговор наедине» сме­ ло можно ставить в один ряд с лучшими художественными полотнами автора. Вот почему правомерны те или иные автобиографические подробности, кото­ рые встречаем мы на страницах этого про­ изведения. По рождению С. Сартаков — сибиряк. С первых дней, с первых шагов связана с этим суровым, но благодатным краем вся его жизнь. Ведь и по сей день, хотя и переехал он в Москву в 1957 году, быт земляков, социальные перемены, происхо­ дящие в Сибири, являются неизменной темой творчества писателя. Был он еще подростком, когда Тема эта где-то в глубине души раз и навсегда ос­ тавила след. Вот как об этом говорит сам автор: «И начались мои долгие скитания, нет, лучше — хождения по волшебной Са­ янской тайге, краше и щедрее которой и по сей час для меня нет ничего в мире». Еще в юности свела судьба Сергея Сар- такова с сибирскими промысловыми людь­ ми — заготовителями орехов и охотника­ ми. Что касается добычи орехов, это заня­ тие со всеми его трудностями подробно описано в «Каменном фундаменте». А вот в повести «Разговор наедине», на первых ее страницах, речь идет об охотничьем промысле, о той великой ответственности, которая лежит на каждом человеке, за­ нятом в тайге, за сохранность природы- кормилицы. Наставником будущего писателя в те годы стал старик-бурят Кеша. «Фамилию его,— рассказывает С. Сартаков,— я не запомнил, да никто его по фамилии и не называл — это, пожалуй, Кешу оскорбило бы. Он любил промышлять глухарей по весне на токах, находившихся неподалеку от нашего поселка. Там мы с ним и по­ встречались впервые, познакомились, а после и очень сдружились. Целые ночи напролет у таежных костров рассказывали: он мне — подлинные житейские и охот­ ничьи истории, я ему — вычитанные из книг. Краснобаями мы оба оказались от­ менными. Во всяком случае, каждый в этом был убежден. И если бы не Кеша, не знаю, смог ли бы я самостоятельно с та­ кой любовью разгадать величественную и простую сущность тайги-красавицы, тайги- кормилицы».