Сибирские огни, 1980, № 12

У КНИЖНОЙ п о л к и 181 не подражание классическим образцам и не модные штампы. .Очень трудно решать такие проблемы в 18—20 лет, нелегко это делать и нам, его сверстникам, намного позже. Намжил многое постиг раньше нас. Пер­ вым стал публиковаться, составил сборник стихов, который, к сожалению, ему так и не суждено было увидеть. За что бы он ни брался, все старался делать профессио­ нально. Прекрасны не только его собст­ венные стихи, но и переводы 1с русского, монгольского, бурятского (в частности, много перевел он своего отца, известного поэта Шираба Нимбуева). Он был духовно старше, взрослее нас. Раньше нас стал ра­ ботать профессионально, вначале в рес­ публиканской газете «Молодежь Бурятии», затем, после учебы в литературном инсти­ туте имени М. Горького, в журнале «Бай­ кал». О нем писали многие: кандидат филоло­ гических наук А. К. Паликова, поэт Баяр Жигмытов, журналист из Благовещенска Игорь Игнатенко, московский поэт и пере­ водчик Вячеслав Куприянов. Мы ощущаем его смелость не бояться ошибок и стремиться каждодневно делать открытия на избранном пути. И он умел радоваться таким открытиям, навсегда со­ храняя наивное изумление мальчишки, по­ знающего окружающий мир. Какие чувст­ ва испытывает, например, маленький че­ ловек, которого лишают единственного богатства — чуба! «Дяденька парикмахер, пожалуйста, чуб не стригите! Я столько его выращивал. Вы просто не представ- 'ляете! Купал его в море, на солнце сушил, под дождь выбегал...» И возникает щемя­ щее чувство грусти о том непостижимо далеком времени — нашем детстве, кото­ рого уже не вернешь, но куда нас по вол­ шебству таланта возвращает стихотворение «В парикмахерской». Налет юношеской романтичности проступает и в таких его стихотворениях: «Я не узнал свое отраже­ ние в воде», «О мама! Скажи почему...», «Скуластым бурым волком». Здесь мы видим нелегкий процесс при­ общения к творчеству, мучительную рабо­ ту над словом, возмужание застенчивого, мечтательного мальчика, становящегося поэтом, с душой, открытой настежь вет­ рам и болям. Он как-то сразу отошел от восторженной романтичности, всеохватно- сти, а значит, и поверхностности, и углуб­ лялся в будничные события. Его перепол­ няют чувства, переживания, думы, но как найти те единственные, нужные слова? Будь у меня голос. Атласный, гортанный, Словно гарцующая На цыпочках сабля, Пел бы о бурятках, Коричневых, как земля, Об алых саранках. Сорванных на скаку, О пылающем солнце, Запутавшемся в ковылях... Эх, Будь у меня голос! Намжил напряженно ищет свои образы, форму, темы. Вспоминает о кипчакских саблях, девятихвостом знамени монголов, грустит об уходящем времени кочевий, арканов, юрт и запаха овчин, но молчит его муза. И тогда он ...воспел в отчаянье Паренье крыш, чердачных голубятен. Мелодию трамвайных проводов, Весну и осень человека. Тут муза из угла отозвалась Звучаньем старой потемневшей скрипки. А водосточная труба Вдруг распустилась белыми цветами. В стихотворении «Письмо девушке» иро­ нично описано несостоявшееся свидание: Когда замерз палец В прохудившемся левом ботинке, Я стал пинать какую-то статую. Прикинувшись, '. Будто проверяю, Крепок ли еще мир. А она все не шла. И он пошел, «бренча негнущимися ногами, словно звонкими, мерзлыми поленьями». О нерастраченных теплых чувствах рассказывают строки «Воз­ вращения»: ...Руки ослепли мои. Тепло твоих рук позабыли. Глаза позабыли глаза, Волосы — волосы. Губы — губы... Милая, здравствуй! Природу поэт не одушевляет, нет, он просто и естественно входит в ее внутрен­ нюю жизнь, ощущая ее теплое прерывит стое дыхание. Пронзительное золото листвы. Как вкус воды в серебряном кувшине. В пруду мерцает терпкое вино, Настоянное на медовых травах. Такова природа в стихотворении «У кар­ тины Левитана», где «продрогший лес... припомнит вдруг, что он листок осины, и свой полет прощальный совершит». Обладая острым зрением и способ­ ностью всмотреться и разглядеть в глуби­ не обычного необычное, он как бы осве­ щает увиденное поэтическим светом, как бы заново открывает прекрасное и значи­ тельное в, казалось бы, повседневных, примелькавшихся вещах и явлениях. И мы удивляемся — почему не видели этого раньше, до него! В творчестве Н. Нимбуева прослежива­ ются традиции восточной поэзии: народно­ ного устно-поэтического творчества, совре­ менных .бурятских поэтов, в частности, Дондока Улзытуева, песенной поэзии монгольских аратов, японских классических форм. Полюбившейся формой для него становятся верлибр, с чьей помощью ав­ торская мысль высказывается доходчивей и образней, а также краткая лаконичная форма пятистиший, японского стихосложе­ ния танка, хокку. Безлунными ночами громко выли На кладбище буддийском за деревней Свирепые бродячие собаки.